— Думаю, уже пора подумать об этом, Мод, — сказал Аллен. — Хотя бы кое-что обсудить. Поговорить, не принимая конкретных решений. Я не требую, чтобы ты прямо сейчас брала на себя какие-то обязательства.
— Знаю. — Мод не хотела обсуждать будущее. Предложение Аллена застало ее врасплох, и она не знала, что сказать. — Послушай, любимый… — начала она.
— Не называй меня так, — перебил ее Аллен, — если не любишь меня.
— Но я люблю тебя.
— Возможно, — сказал Аллен. — По крайней мере, тебе так кажется. Потому что ты испытываешь ко мне нежные чувства, верно?
— Да, и поэтому тоже, — ответила Мод.
— Мод, я больше всего на свете хочу быть твоим любимым, но я не стал твоим любимым оттого, что ты меня им назвала.
— Ничего не понимаю, — промолвила она.
— Мне показалось, тебя пугает мысль о том, чтобы провести со мной остаток жизни. Такое впечатление, что ты никогда не думала об этом серьезно.
— Вовсе нет.
— Возможно. Но всегда очень кстати вмешивалась война, верно? Война всегда служила удачным предлогом, чтобы не думать о будущем.
Мод кивнула.
— Только не надо ненавидеть меня за это, прошу тебя.
— Да разве могу я ненавидеть тебя? — сказал Аллен. — Я люблю тебя. Ты самая замечательная женщина на свете. Ты даже не представляешь, как я восхищаюсь тобой. Господи, Мод, да я же тебя боготворю.
— Это ты зря, — тихо ответила она. — Боготворить нужно Господа Бога, а не женщину, которую тебе случилось полюбить.
— Да, наверно, — согласился Аллен. — Но ты постоянно присутствуешь в моих мыслях, и, когда я думаю о тебе… это так восхитительно. — Ему на глаза навернулись слезы. Он отвернулся, зажмурившись.
— Аллен, мне больно видеть тебя таким несчастным. Неужели я никак не могу помочь тебе?
Он долго не отвечал, но потом все-таки повернулся к ней и медленно покачал головой. Его глаза блестели.
— Нет, — просто сказал он, — не думаю. Ты всегда была абсолютно честна со мной. На это я всегда мог рассчитывать. С самого начала ты дала мне понять, что твое сердце отдано другому. Ты никогда не лгала. Я верю, что ты искренне старалась полюбить меня, — он перевел дух; глотнул пива и поставил бокал на стол. — Но сейчас я понял, впервые с тех пор, как в Европе забрезжил конец войны, что мне нужно нечто большее, чем твои старания.
— Понятно, — тихо произнесла Мод.
Аллен опять глотнул пива. Посетители за соседним столиком неожиданно разразились громким смехом. В шумном веселящемся пабе только Мод и Аллен представляли собой островок несчастья.
