— В принципе я не прочь провести выходные в Лондоне, — сказала Мод.
Она позволила Аллену Дрейку поцеловать ее, позволила себе ответить на его поцелуй, изо всех сил стараясь пробудить в себе ощущение, которое свидетельствовало бы о том, что для них возможно совместное будущее.
Прежде, когда Мод бывала в Лондоне, ей ни разу не пришло в голову зайти в отель «Савой». Она неоднократно проходила мимо этой гостиницы, направляясь из Национальной галереи, где она провела день, на вечерний спектакль в каком-нибудь театре Уэст-Энда или на Странд[16], чтобы пообедать там с подругой. Но у нее и мысли никогда не возникало, чтобы заглянуть в «Савой». Отель стоял в стороне от дороги, его вход охраняли два швейцара в длинных по щиколотку ливреях со сверкающими медными пуговицами, которые можно было заметить издалека. Сразу создавалось впечатление, что это не то заведение, в которое можно просто взять и зайти, если только ты не принадлежишь к высшему свету.
И вот теперь Мод была в «Савойе». Когда они с Алленом вышли из вокзала Чаринг-Кросс, она понятия не имела, куда он ее ведет. Это сюрприз, заявил Аллен. Она несколько раз пыталась ему сказать, что уже давно не ребенок и сюрпризами ее не удивишь, но Аллен ответил, что сюрприз можно сделать кому угодно, даже старикам. Только не мне, подумала Мод, но больше спорить не стала, потому что Аллен, судя по всему, был настроен решительно.
Итак, вдвоем они прошли по Странду, завернули за угол, миновали театр «Савой», на котором уже висели афиши спектакля труппы Д’Ойли Карта[17], и через отделанный позолотой вход вошли в отель. Аллен назвал свое имя портье, и мгновением позже возле них появился коридорный. Он забрал у Мод с Алленом багаж и повел их в номер.
Как ни странно, номер Мод показался знакомым, и вскоре она сообразила, где прежде видела его: в фильмах. Так устроены, подумала она, все гостиничные номера, которые она когда-либо видела на киноэкране. Здесь были гостиная, спальня, ванная и пианино — белый блестящий рояль. А через несколько минут, благодаря стараниям Аллена, обо всем позаботившемся заранее, им принесли полный ужин на двоих. Коридорные вкатили тележку и сервировали появившийся будто ниоткуда стол. Скатерть была льняная, посуда — фарфоровая, приборы — серебряные. На ужин им подали суп из воловьего хвоста, утку в апельсиновом соусе, пропитанный сладким вином бисквит с орехами и ягодами и кофе со сливками. С одной стороны от столика стояло ведерко с шампанским.
