– Ах! Я вижу, вы сведущи в гидравлике.
Следовало ли ему сказать, что он ошибается? Я боялся, что это ему не понравится. Я опустил голову. Это означало ни да ни нет. Но король не старался, слава богу, продолжить со мной разговор об этой науке, в которой я ничего не понимал. Не останавливаясь ни на минуту, он спросил у меня, каковы силы республики Венеции на море в случае войны.
– Двадцать высокобортных кораблей, ваше величество, и большое количество галер.
– А наземных войск?
– Семьдесят тысяч человек, сир, всех родов войск, при наборе по одному человеку с селения.
– Это неправда. Вы, очевидно, хотите меня насмешить, рассказывая эти басни. Но вы, очевидно, финансист. Скажите, что вы думаете о налогах.
Это был первый разговор, что я вел с королем. Обратив внимание на его стиль, его дурачества, его быстрые перескакивания с предмета на предмет, я решил, что призван играть сцену итальянской комедии импровизаций, где, если актер запинается, партер его освистывает. Так что я отвечал гордому королю с надменной гримасой финансиста, дающего понять, что я вполне могу говорить с ним о теории налогов.
– Это то, чего бы я хотел, потому что практика вас не касается.
– Есть три вида налогов по отношению к их эффекту, один из которых разорителен, второй, к сожалению, необходим, и третий – всегда превосходен.
– Мне это нравится. Продолжайте.
– Налог королевский разорителен, необходимый – это военный, превосходный – это народный.
– Что это все значит?
Мне приходилось пуститься в длинные рассуждения, потому что я придумывал.
– Королевский налог, сир, это тот, который монарх собирает со своих подданных, только чтобы пополнить свои сундуки.
– И он разорителен, говорите вы.
– Без сомнения, сир, потому что он разоряет циркуляцию средств – душу коммерции и поддержку государства.
– Однако вы считаете военный налог необходимым.
– Но к несчастью, потому что война, без сомненья, – несчастье.
– Это может быть. И народный?
– Всегда превосходен, потому что король берет его со своих подданных одной рукой и возвращает в их пользование другой с помощью полезных предприятий и установлений, направленных на то, чтобы увеличить их благосостояние.
– Вы знаете, без сомнения, Кальзабижи?
– Я должен его знать, сир. Семь лет назад мы учредили в Париже генуэзскую лотерею.
– И к какой категории отнесете вы этот налог, коль скоро вы полагаете, что это один из них?
– Да, сир. Это налог превосходного вида, если король предназначает доход от него на то, чтобы поддержать некое полезное установление.
