— Сколько же вы получаете? — поинтересовалась Мила, но женщина не сказала, сославшись на условия договора по найму. — Хорошо, это меня не касается, но… Возьмите и никому о них говорить не нужно. Деньги, которые платила Мила, намного превышали сумму, указанную в смете. Смыслова не хотела казаться доброй тетей. Просто она на мгновенье представила себя на месте этой усталой, но не сломленной бременем обстоятельств женщины, и поняла, что не может поступать иначе. Нужно завтра же позвонить и вызвать ее. Мила предвкушала, что и на этот раз увидит, как блеснет огонек надежды в ее потускневших глазах.
— Господи, о чем я думаю? — Мила снова оказалась на диване, закрыла глаза.
Картина, которую тут же нарисовало воображение, заставила Смыслову напрячься. Это было улыбающееся лицо Максима, его серые глаза. Скоро размылись черты лица, остались только они, сверкающие, радостные, чуть лукавые. Пожалуй, она давно не видела в них столько света. Что-то очень хорошее должно происходить в жизни человека с такими глазами… Мила представила Максима сидящим на веранде, в кресле-качалке под клетчатым пледом, с огромной чашкой чая в руках. Именно так, по ее мнению, он должен был теперь проводить выходные, свободное время, долгожданный отпуск. Это то, чего она его лишала почти четверть века. Ого! Есть от чего загореться глазам Максима — мечта сбывается! Опять же, сбросил с себя груз домашних забот, и ее, эгоистки, нет рядом. Мила накручивала себя, ожидая, когда же подступит волна привычного раздражения при упоминании о муже? Но ничего такого не ощутила. Как странно, ведь в последние месяцы оно возникало помимо ее воли при одном взгляде на Максима. Он мог приветливо улыбаться, встречать ее горячим ужином, поздним вечером мчаться на машине через весь город к ее подруге, чтобы Мила не шла по темным улицам, но ничто не могло изменить отчаянно крепко определившегося отношения, Милы к мужу: он раздражал ее. Сегодня она не узнавала себя. Воспоминания о существовании Максима не заставили ее сморщиться и постараться тут же переключить свое внимание. Мила могла спокойно воскрешать в памяти внешность, манеры Максима без риска надолго испортить свое настроение. Напротив, ей было даже приятно, потому что в этих воспоминаниях неизменно было только хорошее. Оно захлестнуло все, что раньше приводило Милу в негодование. Теперь словно и не было повода держаться подчеркнуто холодно, свысока взирать на молчаливую покорность и поглощать терпение любящего мужчины. Неужели она совершила ошибку? Она не имела на нее права, потому что каждый неверный шаг предшествует следующему. Шаг за шагом… И дорога сворачивает на узкую тропку, уводящую тебя от удачи, счастья, радости. Она уже потеряла ощущение покоя, уверенности в себе. Вывод напрашивался, сам собой: она поторопилась, позволив эмоциям взять верх над разумом. Она так легко отказалась от своего ангела-хранителя, и именно поэтому теперь страдала от растущего чувства тревоги и одиночества. Мила поднялась с дивана и снова подошла к окну. Прижав тонкие пальцы к прохладному стеклу, провела по нему, пытаясь повторить путь стекающей вниз капли.
