Для Милы же все это было связано только с работой. Все ее мысли были направлены на то, чтобы совершенствоваться, развивать любимое дело, работать до изнеможения. Телевидение было очередной сказкой, в которой ей могла достаться главная роль! Даже работа в журнале не захватывала ее настолько, а ведь тогда Мила была уверена, что выкладывается на все сто. Нет, только теперь, попав в стихию эфиров, суеты записей, бесконечных встреч с коллегами на совещаниях, она поняла, что вот оно — ее дело! И она должна стать здесь первой! На что она была готова ради этого? Пожалуй, ничего нового и придумывать не нужно — работать до изнеможения. Она привыкла делить окружающее пространство на две части: первая — связанная с профессией, самая единственно важная, вторая — все остальное. В этой части не было ничего жизненно необходимого, она была просто дополнением к первой, дань традициям. Ради того, чтобы продолжать двигаться вверх, Смыслова даже была готова внести кое-какие поправки в свои принципы. Мила ощутила, что предложение близости с таким мужчиной, как Хлебников, могло быть отвергнуто ею с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Но, как показало время, ее готовность была напрасной игрой воспаленного воображения, вдруг решившего мыслить стандартно. Фантазиям Милы не суждено было воплотиться в жизнь: Хлебников ни разу — ни словом, ни взглядом — не отошел от чисто деловых отношений, которые на долгие годы сложились между ними. Он не солгал ей при их первом серьезном разговоре. От Смысловой ему было нужно только профессиональное мастерство. Он ценил ее невероятное трудолюбие, полную отдачу делу, ее открытое, красивое лицо, легко удерживающее многомиллионную аудиторию телезрителей.
— Кажется, получилось! — рейтинг вечерней программы новостей рос день ото дня все выше и выше. Хлебников был благодарен случаю, позволившему заполучить такой бриллиант. Отшлифовывать его принялась целая команда дизайнеров, визажистов, модельеров. Так что через несколько прямых эфиров Мила выглядела совершенно потрясающе!
Теперь Кирилл чаще видел маму на экране телевизора. Красивая, уверенная, улыбчивая, она вызывала восхищение сначала у его одноклассников, потом — однокурсников. Кириллу завидовали, а мальчику хотелось видеть маму дома, почаще разговаривать с ней, видеть, как она готовит для всех обед, печет воскресный пирог. Но ничего этого в жизни Кирилла не было. Мама была слишком занята, слишком известна, чтобы снисходить до борщей, вечерних чаепитий, общения в кругу семьи. Зачастую он еще спал, когда Мила уезжала на работу в студию, и уже спал, когда она возвращалась. В душе у мальчика образовалась зияющая пустота, которую он заполнял, как мог, а Мила не задумывалась над тем, что ее распорядок дня совершенно не предусматривает время на общение с сыном. В сумасшедшем ритме съемок, прямых эфиров, записей новых программ для такой «мелочи» не было места. Для нее не существовало выходных, праздников, отпусков. Если бы не прекрасные отношения с отцом, Кириллу пришлось бы совсем невмоготу. Он переживал, тайком плакал, не находя возможным обсуждать свое негодование по поводу равнодушия матери даже с отцом. Кирилл умом понимал, что не должен обижаться на нее, но сердце предательски щемило всякий раз, когда он видел ее на экране такую красивую, уверенную в себе, сияющую.
