— По ту сторону рощи этих самых палок полно! — радостно воскликнул Хрюка. — Я видел. Их там великое множество. И все сложены!
— Спасибо тебе, Хрюка. Своей наблюдательностью ты оказал нам Неоценимую Услугу, и поэтому я бы назвал эту опушку Пухохрюковой, если бы Пуховая не звучала лучше. А лучше звучит она потому, что короче и созвучна опушке. Пошли.
И они слезли с ворот и двинулись на другую сторону сосновой рощи за палками.
* * *
Кристофер Робин проводил утро дома, путешествовал в Африку и обратно. Он как раз сошел с корабля и знакомился с обстановкой, когда в дверь постучал не кто иной, как Иа.
— Привет, Иа, — поздоровался Кристофер Робин, после того, как открыл дверь и вышел за порог. — Как поживаешь?
— Снег все валит и валит, — мрачно ответствовал Иа.
— Вижу.
— И подморозило.
— Неужели?
— Да, — кивнул Иа. — Однако, — голос у него стал чуть бодрее, землетрясений у нас в последнее время не наблюдалось.
— Что случилось, Иа?
— Ничего, Кристофер Робин. Ничего особенного. Скажи, ты где-нибудь поблизости дома не видел? Полагаю, что нет.
— Какого дома?
— Просто дома.
— И кто там живет?
— Живу я. По крайней мере, думал, что живу. Но теперь получается, что вроде бы и нет. В конце концов, это же не дело… у каждого есть дом.
— Но, Иа, я не знал… я всегда думал…
— Не знаю, о чем думал ты, Кристофер Робин, но со всем этим снегом, ветром и морозом, не говоря уже о сосульках, на моем поле в три часа ночи совсем не так Жарко, как кажется некоторым. И совсем не Тесно, если ты понимаешь, о чем я толкую. И не Душно. Короче, Кристофер Робин, — продолжил Иа громким шепотом, — пусть это останется между нами, и я попрошу тебя никому об этом не говорить, но там Холодно.
— Бедный Иа!
— Вот я и сказал себе: «Обитатели Леса будут жалеть, если я замерзну». Мозгов у них нет, ни у кого, только серая вата, которой по ошибке набили им головы, и Думать они не способны, но, если снег будет падать еще недель шесть или около того, до них, пожалуй, все же дойдет: «А ведь Иа не так уж Жарко в три часа ночи». Вот тогда они все поймут. И пожалеют меня.
— Бедный Иа! — повторил Кристофер Робин. Он уже начал жалеть ослика.
— Я не про тебя, Кристофер Робин. Ты — другой. А сказать я хотел следующее: я взял и построил себе деревянный домик.
— Правда? Как интересно!
— Интересно, между прочим, совсем другое, — как всегда меланхолично продолжил Иа. — Когда я утром ушел, домик стоял, а когда вернулся, его уже не было. Что совсем не удивительно, даже, напротив, естественно, ведь это домик Иа. Но, тем не менее, у меня возникли вопросы.
