— Да откуда у них золото? — равнодушно пожал плечами Артем. — Они беднее нас с тобой.
— Ой, не пой мне песни, — Пыса залез в свой карман, достал горсть семечек, сдунул с них пыль и закинул в рот. — Был у нас в доме до войны еврей один. Шиллер-Миллер какой-то. Так он ходил в обносках и ел только хлеб и воду, а как помер, так в его матраце полмиллиона старых денег нашли и еще коробку с золотишком в шкафу. Так что ты там посмотри как следует. Потом меня найди. Мы у них все это барахлишко экспроприируем.
Артем хотел было возразить Пысе, что у этих людей нет ни гроша, но в этот момент увидел Давида, спешащего к нему. Тот радостно улыбнулся, увидев Артема, и махнул ему рукой.
— О! — Пыса усмехнулся. — Смотри-ка, какой жиденок забавный. На бабу похож. Уж не с ним ли ты шуры-муры водишь?
— Да я тебе сейчас! — Артем подскочил и схватил Пысу за воротник футболки.
— Эй-эй! Парень! Да и ты правда Псих, — Пыса оторвал от себя руки Артема, — шуток уже не понимаешь? Ладно, — он встал, поправил ворот футболки и сплюнул шелуху от семечек на землю. — Я пошел. Если чо, узнаешь про золотишко еврейское — сам знаешь, где меня найти, — и с этими словами Пыса пошел по дорожке в сторону трамвайных путей.
— Это кто был? — спросил Давид, поравнявшись с Артемом. — Твой друг?
— Знакомец старый, — сказал сквозь зубы Артем.
— Тем, чего ты такой странный? — удивился Давид. — И глаза вон блестят.
— Да вчера под дождем промок и простыл. Трусит меня немного, — озноб и правда вернулся в его тело.
Несмотря на то, что Роза приказала Артему немедленно лечь в постель, тот вооружился молотком, раздобыл у Фимы пару гвоздей и прибил щеколду к внутренней стороне двери.
— Принимай работу, — сказал он Давиду. Он тут же закрыл дверь, щелкнул задвижкой и всем телом прижался к Артему. — Не выдумывай, — Артем приложил руку к его вытянутым трубочкой губам. — Еще не хватало, чтобы ты заразился от меня.
Роза дала Артему горячего морса, натерла ему грудь вонючим скипидаром и замотала горло теплым шерстяным платком. Выходя из комнаты, она посмотрела на щеколду, обернулась и тяжело вздохнула.
— Тем, — Давид уселся на диване и серьезно посмотрел на Артема, — вчера… ну… — его щеки вспыхнули. Он заправил черную прядь волос за красное ухо и продолжил. — Тебе вчера понравилось?
— Понравилось, — Артем улыбнулся и почесал шею, которую колол шерстяной платок. — Если честно я никогда таким не занимался.
— Я тоже, — опустил глаза Давид, — а это считается, что мы ну… что между нами что-то было?
