- Небось моя.
- Скажешь! - не поверил Тимофей - Да в ней двоих таких, как ты, спеленать можно.
- Если б дожил до моих лет, небось усох бы.
- Не! У нас такой корень - все больше в толщину идем, - улыбнулся Тимофей, влезая в куртку; она оказалась ему в самый раз. - А с чего ты решил, что я не проживу с твое?
- Если с этими рыцарями не поедешь, у меня останешься, может, и проживешь. Может, еще и сто лет жить будешь.
- А с ними, думаешь, убьют?
- Это уж как Иисус рассудит. Только куда уж вам уберечься.
Тимофей долго ел молча. Потом сказал:
- Не могу, Шандор. Я за них в ответе. Понимаешь? Не могу я их бросить. Если б еще пеши были… А так нет.
- Твоя воля, капрал. Небось немец меня не тронет. А ты на молочке как гриб поднимешься. Еще до червней.
- А! Какой сладкий! - гаркнул Страшных, отставляя ведерко. - Выдаст он тебя, Тимош, как пить дать выдаст, старый змей. А за то пару соток под огород выклянчит. Или лужок для коровушек! - Он зло засмеялся. - А ты не подумал, Барца, что еще через неделю мы возвратимся да как хряснем тебе по шее?
Венгр выслушал его спокойно, вынул трубку.
- Когда я был такой же дурной, как ты, парубок, я тоже судил людей по себе, - сказал он, еще больше коверкая слова.
- Ладно, - сказал Тимофей, - посоветуй, дед, где нам товарища схоронить.
- На погосте нельзя сейчас, - сказал венгр. - Там уже эти.
- Ему и не обязательно на погост. Он воин.
- Есть хорошее место. Тихое. И земля легкая. За огороженным выгоном, вон там, на сходе, может, видали возле двух старых груш. Было три, так одна усохла. Спилили.
- Знаю! - оживился Герка. - Высота 41.
- Это на вашем участке, - согласился Тимофей.
- Шикарное место. Видок оттуда - закачаешься! Я покажу, как проехать. Тут просто.
- Ты уж приглядывай за могилкой, - сказал Тимофей, втискиваясь в коляску. - Прощай, дед.
Венгр чуть кивнул.
- Лопаты там оставьте. По-над вечер заберу. Место оказалось - себе лучше не пожелаешь.
В полчаса они выкопали могилу метровой глубины, тело обложили свежим густым лапником и закопали на совесть, плотно, чтобы не сразу могила просела. Сверху положили припасенную Геркой дощечку, на которой написали все, что полагается в таких случаях. Получилось не очень подробно - Страшных знал только имя этого парня, - зато брало за душу. Дощечку закрепили камнями. Потом Ромка хотел дать прощальный салют и даже заупрямился, настаивая на своем, когда Тимофей сказал «нет». Тогда Тимофей так сказал «нет», что Ромка сдался, хотя еще долго дулся на товарищей.
