Я думаю о том, как приближаюсь к проблемам программирования, которые надо решить. Я решаю.
— Вы выбираете одну главную цель, а затем разбиваете задачу на несколько частей, насколько сможете. — Говорю я, не подняв руку, как делали остальные. — И работаете в обратном направлении, решая по одному маленькому кусочку.
— Очень хорошо, Тэйлор.
Упрощение и разрушение сложных проблем были вещами, которые я поняла. Возможно, я могла быть на высоком уровне здесь, применяя вещи, которые знаю от хакерства — сторона меня, которую я всегда охраняла в прежней жизни. Было странно впервые принять это.
Мой папа программист, и в то время, когда была маленькой, я работала вместе с ним, писала коды, помогая ему с тестированием и отладкой ПО. Мне так понравилось это, что он научил меня другим компьютерным языкам, такими, как Python, Lisp и Java. Я была на пути того, чтобы стать квалифицированным программистом в тринадцать лет. И тогда я самостоятельно выучила Unix. Потому что большая часть Интернета работает на Unix, он открыл совершенно новый мир для меня: интернет-взламывание. Я никогда не намеревалась делать что-то вредоносное, я наслаждалась чтением кода, изменяя его, создавая, учась их взламывать. Это было весело, проверять границы и делать вещи, которые никто не мог.
И теперь, когда я здесь, странно, что все это будет поощряться.
У меня до сих пор все идет кругом в голове.
Когда Тэйт отпускает нас, Логан провожает меня до моего следующего класса, ведет наверх. Здесь крошечное число студентов, даже в свободное от занятий время залы пусты.
Благодаря моему разговору с Логаном, я узнаю, что моя стипендия — это фарс. Здесь каждый получает стипендию. Вы не можете подать заявление в Вилбрук. Мы были все отобраны с разных концов страны, нас объединяет одно — каждый из нас имеет талант, который Wil-Tech хотел.
Я просовываю голову в компьютерный класс, где Мак-Аллистер ждет меня, свет от монитора отбрасывает жуткое свечение на его лицо.
— Как твой первый день? — спрашивает он, не поднимая глаз.
Он пытается вести светскую беседу, быть вежливым, но для него это так не свойственно, так что я не знаю, что ответить.
— Все было прекрасно, — я сажусь за стол около него.
Он кивает один раз, его рот сжат в жестокую линию, затем он встречается со мной взглядом.
— Я буду непосредственно наблюдать за твоим самостоятельным обучением.
Я жду его объяснений.
— Я выдам тебе задания. Они должны остаться между нами. Понятно?
