— Ты ошибаешься, — ответил Анри, вмешавшись в их спор. — Вы оба должны быть наказаны: он — за то, что сбежал, а ты — за то, что помог ему сбежать.
— Тогда прикажите дать мне триста ударов кнутом!
— Надсмотрщик, — сказал г-н де Мальмеди, — прикажите дать каждому из них по сто пятьдесят ударов, и на том все будет кончено.
— Минутку, дядя, — вмешалась Сара, — я требую, чтобы вы помиловали их обоих.
— А почему? — удивленно спросил г-н де Мальмеди.
— Потому что этот человек сегодня утром смело бросился в воду, чтобы спасти меня.
— Она меня узнала! — воскликнул Лайза.
— Потому что вместо наказания, которое ему назначили, его надо вознаградить! — воскликнула Сара.
— Тогда, если вы думаете, что я заслужил вознаграждение, помилуйте Назима.
— Черт побери! — воскликнул г-н де Мальмеди. — Вот чего ты захотел. Так это ты спас мою племянницу?
— Нет, не я, — ответил негр, — если бы не молодой охотник, она бы погибла.
— Но он сделал все что смог, чтобы спасти меня, дядя. Он боролся с акулой, — вскричала девушка, — и посмотрите, вы видите? Из его ран все еще течет кровь.
— Я боролся с акулой, но боролся защищаясь, — продолжал Лайза. — Акула набросилась на меня, и мне пришлось убить ее, чтобы спастись.
— Ну что, дядя, вы откажете мне, не помилуете их? — спросила Сара.
— Нет, конечно, ни в коем случае не помилую, — ответил г-н де Мальмеди, — потому что, если один раз подать пример — помиловать в подобных обстоятельствах, они все сбегут, эти черномазые, и будут надеяться на то, что найдется какой-нибудь нежный голосок, вроде вашего, который замолвит за них словечко.
— Но, дядя…
— Спроси у этих господ, возможно ли такое, — уверенным тоном произнес г-н де Мальмеди, обратившись к молодым людям, сопровождавшим его сына.
— Конечно, — ответили они, — подобная милость была бы плохим примером.
— Видишь, Сара…
— Человека, который рисковал ради меня жизнью, нельзя наказывать, да еще в тот же день. И если вы должны его наказать, то я должна его вознаградить.
— Ну что ж, у каждого из нас есть свой долг: когда он будет наказан, ты его вознаградишь.
— Послушайте, дядя, в конце концов что такого плохого сделали эти несчастные люди, чем они вам так навредили? Ведь их попытка бежать не удалась.
— Чем они мне навредили? Да они упали в цене! Негр, пытавшийся бежать, теряет в цене вдвое! Эти два молодца еще вчера стоили: один — пятьсот пиастров, а другой — триста, то есть всего восемьсот пиастров. Ну так вот, если я сегодня запрошу за них шестьсот пиастров, мне их не дадут.
