Сара же продолжала идти вдоль берега бухты и скоро исчезла за огромной зарослью бамбука: там ее ждала мулатка с купальным костюмом.
Девушка приближалась к берегу реки, прыгая с одной скалы на другую, похожая на трясогузку, любующуюся на свое отражение в воде; потом с робкой стыдливостью античной нимфы, убедившись в том, что вокруг никого нет, она начала сбрасывать с себя одно за другим все, что было на ней надето, и облачилась в тунику из белой шерсти, плотно облегающую шею и талию, спускающуюся ниже колен и оставляющую обнаженными руки и ноги, чтобы можно было свободно двигаться в воде. Одетая в этот костюм, девушка напоминала Диану-охотницу, готовую войти в реку.
Сара взобралась на вершину скалы, нависающую над самым глубоким местом бухты, и затем — смелая, уверенная в своем превосходстве над стихией, которая для нее, как и для Венеры, была, можно сказать, родной колыбелью, — прыгнула со скалы, ушла в воду и, вынырнув, поплыла дальше.
Вдруг мисс Генриетта услышала, что ее зовут; она подняла голову, озираясь вокруг, затем, когда ее позвали во второй раз, повернулась в ту сторону, откуда доносился зов, и увидела прекрасную купальщицу, свою ундину, плывшую посередине бухты. Повинуясь первому побуждению, бедная гувернантка хотела позвать Сару к себе, но, зная, что это бесполезно, она только с упреком махнула своей воспитаннице рукой и подошла к берегу, насколько позволяла крутизна утеса, на котором она сидела.
Впрочем, в ту минуту ее внимание было рассеяно знаками, что ей подавала Сара. Загребая одной рукой, она протягивала другую в сторону чащи леса, показывая, что под этими темными сводами зелени что-то происходит. Мисс Генриетта услышала отдаленный лай своры собак. Через секунду ей показалось, что лай приближается, и новые знаки Сары подтвердили это ощущение; в самом деле, с каждым мигом шум становился все явственнее, и скоро раздался топот быстрых ног, доносившийся из высокого леса; на двести шагов ниже того места, где сидела душенька Генриетта, показался красавец-олень с откинутыми назад рогами; он выбежал из леса, одним прыжком перескочил через реку и исчез на другом берегу.
Секунду спустя появились собаки, они пересекли реку в том же месте, где ее перепрыгнул олень, бросились по его следу и скрылись в лесу.
Сара следила за этим зрелищем с азартом истинной охотницы. Когда собаки бросились за оленем, она вскрикнула от радости; но вдруг, словно отвечая на ее крик, послышался такой отчаянный вопль, что потрясенная душенька Генриетта обернулась. Старая мулатка на берегу, словно обратившись в статую Ужаса, простирала руки к огромной акуле, очевидно перескочившей во время прилива через ограждение; акула плыла по воде, направляясь к Саре, и была уже футах в шестидесяти от нее. У гувернантки не было даже силы крикнуть: она упала на колени.
