Капитан назначил своим помощником боцмана, смелого бретонца родом из Лорьяна, которого (намекая на исключительную твердость его черепа) все называли «Железный Лоб».
В тот же вечер «Калипсо», более забывчивая, чем нимфа, имя которой она носила, направилась к Антильским островам, уже утешенная, по крайней мере внешне, если и не после отплытия царя Улисса, то после смерти капитана Бертрана.
И действительно, лишившись одного хозяина, она обрела другого, стоившего, конечно, прежнего. Покойный был одним из тех морских волков, которые делают все по старинке, а не по вдохновению. Не таков был Жак: он всегда действовал с учетом обстоятельств, обладал универсальными знаниями в области мореплавания, в битве или во время бури командовал как первостатейный адмирал, но при случае умел завязать морской узел не хуже последнего юнги. С Жаком экипаж не имел времени для отдыха, а потому и никогда не скучал. С каждым днем совершенствовалось размещение грузов на судне и улучшалась оснастка шхуны. Жак обожал «Калипсо» так, как только можно обожать любовницу, поэтому он непрестанно думал о том, как бы получше ее украсить. Он то менял форму лиселя, то упрощал движение реи. И кокетливая «Калипсо» слушалась своего нового господина, как не слушалась еще никого: оживлялась, когда звучал его голос, наклонялась и выпрямлялась под его рукой, бросалась вперед под его командой, как лошадь, чувствующая шпоры; казалось, Жак и «Калипсо» были созданы друг для друга, никому и в голову не приходило, что они могут жить один без другого.
Если бы не воспоминание об отце и брате, хмурившее время от времени его лоб, Жак был бы самым счастливым человеком на земле и на море. Он был не из тех падких на наживу работорговцев, которые из-за своей жадности теряют половину прибыли и для которых злодейство обращается в привычку и становится развлечением. Нет, он был расчетливым коммерсантом, проявляющим заботу о своих кафрах, готтентотах, о своих сенегальцах и мозамбикцах, он почти так же бережно обращался с ними, как если бы это были мешки с сахаром, ящики с ромом или тюки хлопка. Их хорошо кормили, они спали на соломе, два раза в день выходили на палубу подышать воздухом. Цепи предназначались только для бунтовщиков; как правило, на «Калипсо» продавали мужей вместе с женами и детей вместе с матерями, что было в те времена неслыханной мягкостью. Собратья Жака так поступали редко. Его негры переходили к другому хозяину здоровыми и веселыми, благодаря чему капитан «Калипсо» всегда сбывал их по высокой цене.
