О башмаках и сургуче,
Капусте, королях,
И почему, как суп в котле,
Кейз улыбнулся. Улыбка у него была узкая, натянутая – так улыбаются военные.
– Во-первых, – сказал он, – существует уйма всяких таблиц и графиков – целая наука. Нужно вычислить, где находится враг и что он задумал, затем необходимо попасть в то место раньше него.
Саттон недоуменно пожал плечами.
– Ну и что? Такова была тактика во все времена – опередить противника.
– Да, – вмешался Прингл. – Но теперь у наших противников есть куча мест для укрытия!
– Мы работаем с графиками мыслей, диаграммами отношений, а также с историческими документами, – продолжил Кейз, как будто его и не прерывали. – Прослеживаем цепочку событий и затем попадаем в такое время, где можем что-то изменить, но не очень сильно: значительных изменений допускать нельзя. Главное, чтобы конечный результат оказался немного другим, чуть менее благоприятным для противника. Там что-то изменится, тут что-то подправится – и враг обращен в бегство!
– Это трудновато, – доверительно сообщил Прингл. – Надо знать все до тонкостей. Выкапываешь какое-нибудь историческое событие, изучаешь его до черт знает каких подробностей, отыскиваешь точку, в которой нужно произвести изменения, отправляешься туда…
– И получаешь по морде, – резюмировал Кейз.
– Потому что, как выясняется, – сказал Прингл, – историк допустил ошибочку, будь он трижды неладен. Что-то приукрасил, или его метод был неправильный, или вообще он, может быть, был не в своем уме…
– Где-то в цепи событий, – сказал Кейз, – он упустил одно маленькое звено, и…
– Вот-вот, – подтвердил Кейз. – Именно – пропустил звено, и когда ты туда влезаешь со своими изменениями, оказывается, ты больше навредил себе, чем противнику.
Саттон слушал и думал.
Шесть тысяч лет назад на пустынном пастбище приземлился человек, а Джон Генри Саттон, эсквайр, спустился с холма, опираясь на палку… У него наверняка была палка, такая крепкая, солидная палка, буковая, и он по вечерам у камина украшал ее замысловатыми узорами… И тот человек разговаривал с Джоном Генри, пользуясь тем же принципом мозговой атаки, что сейчас Прингл пытается использовать на мне, его потомке.
Давай-давай, подначивал про себя Саттон. Говори, пока у тебя в горле не пересохнет и язык не отвалится. Я понял, кто вы такие, и скоро вы поймете, что я это понял. Тогда вы быстренько перейдете к делу.
Как будто прочитав мысли Саттона, Кейз сказал Принглу:
