В этот момент у Джейсона в кармане зазвонил телефон и заведующий игральным залом сообщил, что потеряно еще сто тысяч за несколько минут.
— Проклятье! — выругался, услыхав новости, директор, — надо что-то срочно предпринять! Он же сейчас прямо тут, внизу, в зале!
Джейсон пожал плечами:
— И что с того? Он ни разу не попал на камеры. Может, менял внешность, да. Но даже если мы действительно найдем этого фокусника — дальше что? Нам абсолютно не в чем его обвинить. На камерах не видно ни малейшего жульничества — у нас ничего против него нет. Даже то, что я только что рассказал — не более чем мои домыслы.
— Да срань господня, Джейсон! Вам платят за то, чтобы вы что-то делали, а не за то, что вы тут мне рассказываете, что ничего не можете! Что мне, казино закрыть?!
Шеф СБ хмыкнул, достал из кармана сигарету и без спросу закурил.
— Ну, как вариант, можете меня уволить, нанять другого специалиста и посмотреть, на что он сподобится. Второй путь — побеседовать с этим, как этого фокусника зовут… Диренни, да? Извинитесь перед ним, спросите, не он ли нам устроил тут судный день, и если признается — дайте отступного, чтобы оставил нас в покое.
Директор недоверчиво взглянул на него поверх очков:
— Вы в своем уме, Джейсон? Так он и признается, как же! И потом, смысл предлагать денег, если он и сам мог бы выиграть, сколько душе угодно?!
Тот кивнул:
— В своем. Если я прав — то признается. Когда люди мстят — им зачастую мало самого факта свершившейся мести. Мститель всегда хочет, чтобы жертва узнала, за что страдает. Чтобы горько сожалела о том поступке, за который расплачивается. И деньги — почему бы не взять? Деньги тут выступают не в роли собственно денег, а в роли материального воплощения принесенных извинений. Потому вопрос лишь в том, угадал ли я.
Липски коварно ухмыльнулся и потянулся к телефону.
— Если это он… Что ж, полиция нам не поможет, но найти справедливость можно не только у полиции.
Джейсон подумал, что звонить дону Луиджи — идея так себе. Мухлевать с рулеткой на расстоянии — это пахнет уже не фокусами, а чем-то посерьезней. За годы в армии он хорошо понял, для чего природа дала человеку страх перед неизвестным.
* * *
Тирр бросил фишку в щель «однорукого бандита».
— Три семерки, — негромко сказал он и дернул для вида рычаг.
Игральный автомат покорно выполнил приказ, в лоток посыпались жетоны. На сегодня достаточно, завтра он придет сюда снова. Тупые убогие людишки, скорее всего, не догадались, почему внезапно начали терпеть убытки, хотя кто знает. Вот чего они точно не знают — что Тирр только начал. Никто не может кинуть Тирра Волана, главу Дома Диренни, так, чтобы опосля горько об этом не пожалеть.
