Под азиатчиной я понимаю прежде всего подавляющий приоритет государства над обществом. А отсюда — не только всевластие бюрократии, но совершенно особое явление, феномен — благоговение перед бюрократией, столь свойственное многим жителям стран некогда советской Центральной Азии.
Петр довершил разгром боярства, начатый Иваном Грозным. Динамическое, диалектическое равновесие в обществе было разрушено. Началась эпоха азиатского абсолютизма. Потому что Иван и Петр в зародыше уничтожали и уничтожили семена общегражданских институтов. Петр устранил и церковь как центр духовной власти, влияющий на власть светскую. Третейского судью, который стоит и над царями, и над людишками. Он видел во влиянии патриарха и церкви умаление своей власти
Не случайно для Сталина образцом государственных деятелей в русской истории были именно Иван Грозный и Петр Первый. Не случайно сталинская и послесталинская пропаганда насаждала их исторический культ в нашем сознании
Вот так нам внушали и внушили, что европейский путь — это когда вся страна зажата в едином кулаке. При помощи Всеобщей бюрократической системы, основателем которой был Петр Первый и которая живет до сего дня даже в деталях, в той же Табели о рангах, воссозданной ныне российским чиновничьим аппаратом. А как писал опять же Маркс — собственностью чиновников является само государство.
уже тогда Франческо Альгаротти абсолютно точно определил суть петровской политики: не Европа, не дверь, а лишь одно окно, сквозь которое мы только смотрим.
Пушкин позаимствовал эту метафору и, переделав ее в мощный образ, вложил в думы Петра: «Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно».
Сам же Петр будто бы говорил: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом». Это записал приближенный к императору человек, граф Остерман.
Ключевский считал, что «сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью». Цель же быда одна — полная, абсолютная власть.
Очевидно и ходом истории показано и доказано, что фундамент петровского государства, несмотря на его сталинскую колоссальность, на самом деле крив, страшен, не приспособлен для строительства хорошего дома и житья в нем. А мы так и живем. Наследием Петра. По-прежнему считая, что «Петр Первый» и «Европа» — синонимы. А каковы синонимы — таковы и антонимы.
Отсюда и чудовищные разрывы сознания, совмещение несовместимого. У нас, в отличие от Запада, все зависело и зависит от чиновников: и политическая, и деловая, и культурная жизнь. В то же время, по опросам социологов, абсолютное большинство россиян чиновников не уважает, уверено в их своекорыстии, взяточничестве. При этом то же большинство тоскует по «сильной руке» и полагает Россию особой цивилизацией, где никогда не привьется европейский образ жизни.
