Русская жизнь-цитаты-Июнь-2017 | страница 5
У нас нет тирана. А мог бы быть.
Очевидно, что Путин, уже много лет обладающий сталинскими полномочиями, мог бы и разгуляться как следует, если бы хотел, — но он не хочет. Видно, что Путин — человек “скучный”, и меньше всего на свете его тянет насильственно переделывать Россию и упиваться своей властью, дрессируя окружающих. Ему нравится совсем другое — международные саммиты, спорт, экзотические путешествия, — и слава Богу.
- Мы уже не знаем, что такое труд.
На протяжении бесконечных столетий русские люди занимались тяжелым и принудительным физическим трудом — сначала аграрным, а потом и промышленным. Принуждали и государство, и сама жизнь — другая работа была только для абсолютного меньшинства. И только с конца двадцатого века, наконец, можно вздохнуть, перестать копать канаву и заняться чем-то условно-приблизительным. Например, стать охранником и сидеть на стуле, глядя в никуда пустыми глазами. Или закончить бессмысленный “факультет пиара” и “связывать с общественностью” каких-нибудь жуликов. Но не возить тачку. Ну разве это не прекрасно?
..Уже нормально, что человек, занимающую высокую должность, может свободно говорить на другом языке или прочесть и понять длинный текст (не ориентируйтесь, не ориентируйтесь на Англию и Францию, это пустое, это чужая история, ориентируйтесь на деколонизацию ЮАР и Зимбабве, вот это нам намного ближе). И есть шанс, что в двадцатые-тридцатые годы разницы между средним молодым чиновником здесь и в Европе — почти не будет.
- Наши люди медленно становятся гражданами.
В отличие от крепостных крестьян, которых освободили без земли, и они долго еще должны были платить за нее, — советских людей освободили с приватизированными квартирами и дачами. Эта скромная (а иногда и не очень) собственность была первым кирпичом новой жизни — и, пока был только он, этот кирпич, все человеческое в России так и заканчивалось за забором или закрытой дверью. Но теперь — и с каждым годом все больше и больше — обнаруживается людей, которые хотят бороться за что-то общее. Памятник, парк, чье-то вызволение из зиндана, сбор денег кому-то в помощь. Понятно, что все это — пока что не имеет отношения к политике, а когда имеет — жулики вроде Навального или Ходорковского пытаются как-нибудь прислониться. Но процесс идет.
- У нас есть выбор.
А это самое главное. Дело в том, что и в Российской Империи, и в Советском Союзе человек был как бы “заранее распределен” — сословиями и религиями, планами и анкетами, — и ему стоило больших трудов переломить, пережать это распределение и выстроить свою жизнь так, как он хочет. Теперь не то. Последние лет тридцать — впервые в русской истории — мы можем делать то, что хотим. Уйти в лес, уйти в монахи, эмигрировать, хвалить Путина, проклинать Путина, жить одному, вдвоем, втроем, коммуной, сектой, пахать, писать колонки, держать бензоколонки, разыгрывать Бородинское сражение, зарабатывать миллионы, жить на пенсию родителей и смотреть телевизор, выбросить телевизор, читать Льва Толстого или роман “Попаданцы атакуют”, не читать ничего. И единственный ограничитель теперь — это только вечные проблемы жизни на свете: бедность и старость, трусость и тупость, любовь и безразличие, тоска и смерть.