Схватив свой чемодан, я начал бросать в него свои вещи. Кто блядь сказал, что я шучу? Меня даже не волновало, что я туда бросаю. Единственное, что я хотел это просто взять и остаться. Но с ней останется лишь мое сердце.
Полностью опустошенный я спустился вниз, делая несколько шагов по направлению к двери, но остановился. Передо мной стояла мая мать, теребя свои жемчужины.
— Что, правда, Оливер? Ты должен уйти прямо в эту минуту? — ее кожа была бледной, а глаза широко раскрытыми.
А затем мой взгляд упал на Маю. Она стояло рядом с моей мамой. Это был первый раз, когда я увидел их настолько близкими друг к другу, потому что у них была одно цель, остановить меня. Ее кожа была ужасно бледной, она выглядела так, словно упадет в обморок в любую минуту.
Она должна радоваться, что я ухожу. Счастлива, что я больше не буду доставать ее своими извращенными фантазиями. Но вместо этого слезы катятся по ее красивому личику.
Она, черт побери, плачет?
Иисус, я не хотел этого! Если бы она проклинала меня или пустила едкое замечание в мою сторону, как всегда делала, я ушел и никогда не оглянулся бы назад.
Я подошел к ней.
— Мая. Маленькая пчелка, пожалуйста, не плачь. Это просто разбивает мое долбаное сердце, — я не мог прикасаться к ней на виду у всех, так что я просто схватил свой чемодан, и вышел за двери.
Такси уже ждало меня. Хорошо. Я любил пунктуальность, и держать все под контролем. Я помнил, что София заказала мне билет на самолет. Забавно, все эти вещи просто перевернули мой мир с ног на голову.
Я должен покончить с этим раз и навсегда.
Я сел в такси.
— Аэропорт, — дал указание я. Черт, даже если мне и придется спать на том стуле, пока не прибудет мой рейс, это было намного лучше, чем оставаться в том доме.
Я откинулся на сиденье. Это решение было самым трудным в моей гребаной жизни. Я сжал губы и закрыл глаза, водя пальцами по своим бровям, в то время как мое сердце чертовки рвалось на куски от боли.
Три года спустя
Зима
Мая
Мне все же удалось огорчить своего отца. Во-первых, он был полностью разбит после моих слов, когда я сказала ему, что не собираюсь быть пластическим хирургом, как он. Я объяснила ему, что не хочу слушать таких людей, как Лариса, которые постоянно хотят обновить свое личико. Все это было не для меня.
А также я не хотела всю жизнь провести, работая рядом с Джерардом. Он быстро становился протеже папы, они просто часами обсуждали все тонкости операции, которая будет настолько идеальной, что ее не смогут отличить от настоящей. Больше возможностей для них, но не для меня, я не хотела провести так всю свою жизнь.
