Дэйзи с Присциллой хихикали как оголтелые над каждым его словом.
Ехали мы, к счастью, недолго и в конце концов высадились на какой-то узкой улочке (где? в Холборне? Клеркенвелле? Блумсбери? Я не следил за дорогой). Присцилла отперла блестящую черную дверь и повела нас наверх по лестнице, покрытой красивым ковром. Квартира оказалась хорошо обставленной, но совершенно безликой. Фил ввалился в гостиную с таким видом, будто он тут хозяин (может, он и был тут хозяин).
— Ну ладно, — изрек он сам себе, снял со стены зеркало, вытащил из кошелька банкноту и достал из-за книг на полке бумажку с белым порошком.
Нарочито лениво он втянул порошок носом. Есть такое выражение про любителей кокаина: был мудак, нюхнул, стал совсем мудак. Я старался про это не думать, пока все остальные по очереди прикладывались носами к порошку. Келли стояла в уголке. Дэйзи объявила, что ее сейчас стошнит.
Нюхнув, Присцилла наконец вспомнила о моем присутствии.
— Хочешь тоже? — мило предложила она, подмигивая и фыркая обеими ноздрями.
— Хотел бы, — улыбнулся я, — только завтра день тяжелый.
— А жалко, — сказала она. Я почему-то весь разомлел от такого ничтожного выражения сочувствия. Я балансировал на краю какого-то гамака. Присцилла села рядом и вылила в свой бокал остатки вина из бутылки. От нее приятно пахло декадентским коктейлем из ароматов вина, духов и сигарет Дэйзи.
— Роскошная, правда? — спросила Присцилла, кивая в сторону коридора, где исчезла ее подруга. — Что мужчины думают про таких вот безумных пташек?
Я не нашелся что ответить. Но тут на Присциллу глянул Фил. Ее глаза выражали готовность и ожидание. Встретившись с ней глазами, он тут же отвел взгляд, и на его губах на одну миллисекунду промелькнула радостная ухмылка. Фил шагнул в мою сторону. Мне захотелось домой.
— Я не расслышал, как тебя зовут, — протянул он, подаваясь вперед.
Я взвесил на ходу варианты «Пикассо, Пабло» и «Гог, Винсент ван». Но вряд ли с Филом этот трюк пройдет.
— Джо.
— Просто Джо?
— Как скажешь.
— А что делаешь, Джо?
В «Фанданго» мне было приятно говорить, что я художник и декоратор. Но здесь это ненужная патетика.
— Да так, всякое. Вот с детьми много вожусь. — Я думал его смягчить. Не вышло.
— Так у тебя есть дети?
— Трое.
— Пялить их любишь, а?
Я услышал «ах» и оглянулся. Ахнула Присцилла. Рядом со мной на полу стояла ее пустая бутылка. Я наклонился, поднял бутылку за горлышко, медленно распрямился и ткнул ею Фила в рожу.
— Пластические операции любишь, а?
