— А как же.
— Фолиевая кислота была?
— Нет.
— Ясно, значит, в спальне рядом с виагрой.
— В общем, когда я вышла, она еще разговаривала. Она в основном слушала, а не говорила. Такое впечатление, что она к нему как-то подлизывалась. Все поддакивала: «Да, милый, ты прав, да, по-моему, ты прав».
— «Милый»? Меня она так никогда не называла.
— Потом наконец она положила трубку, извинилась, что пришлось отвлечься от меня, а я сказала — ничего страшного. Но мне уже надоело ходить вокруг да около, так что я взяла и прямо спросила, как она думает, что теперь делать с фамилиями детей.
— Ну и как она отреагировала?
— Да как на все остальное. Слегка отстраненно. Я очень спокойно говорила, объяснила, что мне грустно из-за Эстеллы, что ей мы записали двойную фамилию, но вообще она будет называться Стоун, чтобы, когда подрастет, не теряла связи с братьями и сестрой.
— А она что-нибудь сказала?
— По-моему, она раньше просто не задумывалась об этом с такой точки зрения. Но ей, похоже, это было не так уж важно, как и все остальное. Она сказала: все так сложно выходит, да? Больше я от нее ничего не добилась. Еще я спросила, правда ли, что они собрались переезжать.
— А она?
— Сказала, что они просто решили съездить на экскурсию. Я упомянула большой дом в этом, как его… Хэйдауне, мол, мы слышали, что они ездили туда смотреть. Ее слегка рассмешило, что я про это знаю, но она мне дала понять, что насчет переезда — это так, фантазии. Может, нарочно не стала говорить, я не поняла. Обидно, да? — Анджела пожала плечами. — Она мне показалась какой-то потерянной, вялой, что ли, как настоящая старорежимная жена, которая ждет мужа из командировки. Я так и вижу, как она вокруг него суетится, подает обед на стол, носки ему гладит, и все такое.
— Это что-то новенькое, — сказал я.
— Вот интересно, — продолжала Анджела, — может, она решила сдаться? Ну, стать уступчивой женой?
— Какой еще уступчивой женой?
— Это одна американская писательница придумала. Написала самоучитель для женщин, как сохранить свой брак. Оказывается, надо во всем уступать и подчиняться мужу.
— В каком смысле уступать?
— В основном надо ему все время говорить, что он прав. Даже если он не прав.
— Да уж, настоящая свобода.
— Эта тетенька пишет, все дело в том, что мы должны выказывать почтение к мужчине и уважать его естественное мужское желание быть первым.
Я умоляюще взглянул на нее:
— Сними сорочку.
Анджела сбросила ее на пол. Я согнул палец и костяшкой провел по ее бедру.
