Старик Хоттабыч | страница 25
– Всё в порядке, – покровительственно усмехнулся Волька. – Посмотри на остальных зрителей. Видишь, никто не боится. Потом я тебе объясню, в чём дело.
Вдруг могучий паровозный гудок прорезал тишину. Хоттабыч схватил Вольку за руку.
– О царственный Волька! – прошептал он, обливаясь холодным потом. – Я узнаю этот голос. Это голос царя джиннов Джирджиса!.. Бежим, пока не поздно!
– Ну что за чушь! Сиди спокойно!.. Ничто нам не угрожает.
– Слушаю и повинуюсь, – покорно пролепетал Хоттабыч, продолжая дрожать.
Но ровно через секунду, когда на экране помчался прямо на зрителей громко гудящий паровоз, пронзительный крик ужаса раздался в зрительном зале.
– Бежим!.. Бежим!.. – вопил не своим голосом Хоттабыч, улепётывая из зала.
Уже у самого выхода он вспомнил о Вольке, в несколько прыжков вернулся за ним, схватил за локоть и потащил к дверям:
– Бежим, о Волька ибн Алёша! Бежим, пока не поздно!..
– Граждане… – начал билетёр, преграждая им дорогу.
Но сразу вслед за этим он вдруг совершил в воздухе красивую, очень длинную дугу и очутился на эстраде, перед самым экраном…
– Чего ты кричал? Чего ты развёл эту дикую панику? – сердито спросил уже на улице Волька у Хоттабыча.
И тот ответил:
– Как же мне было не кричать, когда над тобой нависла страшнейшая из возможных опасностей! Прямо на нас нёсся, изрыгая огонь и смерть, великий шайтан Джирджис ибн Реджмус, внук тётки Икриша!
– Какой там Джирджис! Какая тётка? Самый обычный паровоз!
– Не собирается ли мой юный повелитель учить старого джинна Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба, что такое шайтан? – язвительно осведомился Хоттабыч.
И Волька понял: объяснять ему, что такое кино и что такое паровоз, – дело не пяти минут и даже не часа.
Отдышавшись, Хоттабыч смиренно спросил:
– Чего бы тебе хотелось сейчас, о драгоценнейший зрачок моего глаза?
– Будто не знаешь! Избавиться от бороды!
– Увы, – сокрушённо ответствовал старик, – я ещё бессилен выполнить это твоё желание. Но нет ли у тебя какого-нибудь другого желания? Скажи, и я его в тот же миг исполню.
– Побриться… И как можно скорее!
Спустя несколько минут они были в парикмахерской.
Ещё минут через десять усталый мастер высунулся из распахнутых дверей мужского зала и крикнул:
– Очередь!
Тогда из укромного уголка подле самой вешалки вышел и торопливо уселся в кресло мальчик, с лицом, закутанным в драгоценную шёлковую ткань.
– Прикажете постричь? – спросил парикмахер имея в виду причёску мальчика.
– Побрейте меня! – ответил ему сдавленным голосом мальчик и снял шаль, закрывавшую его лицо по самые глаза.
