Все Люсины подруги одновременно обнаружили, что страшно счастливы – по сравнению с Люсей. Оказалось, что у них прекрасные мужья, уютные дома-квартиры, всем хватает денег, и возраст – отнюдь, и отпуск на море маячит… Кстати, вы еще не решили, куда рванете отдохнуть?
В общем, трубки брать перестали. Но я снимала, потому что мне по барабану чужое горе. Я понимала: Люся рыдает – потому что ей нужно свое отрыдать, не поплачешь – не поедешь. Так что мне эти слезы были до лампочки, я Люсю слушала как блюз.
– Ты знаешь, сколько стоят детские ботинки? – решила она меня однажды удивить. – Дороже, чем мои туфли!
А я ей подпевала:
– Оnly you-u-u-u…
Люся смотрела на импортные ортопедические ботинки. Она пришла в тот же самый магазин, где еще вчера ее облизывали как хорошую клиентку. Там к ней сначала кинулись, начали предлагать приличную обувь. И как только она сказала «денег нет», ее сразу же бросили. В следующий визит она в этой лавочке была уже не любимой покупательницей, а овцой, из тех, что ходят «просто посмотреть».
Привыкать к новой жизни, без денег, очень трудно. Я это понимала, кто спорит? Раньше Люсю не парило, какая сумма лежит у нее в кошельке. Она не знала, сколько стоит хлеб, сколько молоко, она вообще не ходила в магазины, а тут вдруг увидела ценники. Ей показалось, что она многое в этой жизни пропустила. Копейки, которые она получала в качестве алиментов, не предусматривали шопинг.
Без денег оказалось страшно. Без денег можно просто окочуриться на улице. Элементарно: не на что взять такси, стоишь на солнцепеке, ждешь маршрутку, и тут вдруг хвать тебя о землю. И никто не подойдет, у нас не любят приближаться к тем, кто упал.
Без денег оказалось скучно. Зоопарк стоит четыре сотни, аквапарк – тысячу, кино и мороженое дешевле дома, перед теликом. Люся крутила ребенку одни и те же мультики. Пацан смотрел «Тачки» и не канючил. Она лежала рядом на матрасе, и в голове у нее не было ни одной перспективной идеи. Как выплывать – неизвестно.
Она смотрела в белый потолок, где вместо люстры висела голая лампочка. Хотела поплакать, но вдруг поняла, что слез у нее не осталось. А это значит, что стадия отчаяния была пройдена верным курсом.
4
И как вы думаете, что Люся сделала? Куда подалась? Церковь… Кто сказал «церковь» – тому конфетку. Да, безусловно, такие истории без церкви не обходятся.
Люся пришла в тот же храм, где они с мужем крестили своего младенца. Тогда супруги Натыкач решили, что это будет не очень хорошо – омывать наследника в одной купели с другими детьми, и заказали храм, как ресторан.
