— Вы и об этом уже знаете? — усмехнувшись, Стрешнев сокрушенно покачал головой, похлопал ладонью по набалдашнику трости и со зловещей мягкостью протянул: — Ах, отец Адриан, какую грубую ошибку вы совершаете, кусая руку, кормящую вас. Непоправимую ошибку! А за свои ошибки надо отвечать…
Трость в его руке взметнулась вверх и тяжелый, окованный металлом конец, со свистом разрезав воздух, обрушился на священника.
При звуке удара и отчетливом хрусте костей, Катя захлебнулась собственным криком, вся во власти панического животного ужаса. Обливаясь кровью, отец Адриан с глухим стоном упал на колени, но Стрешнев не прекратил избиения. Словно озверев, он ударял тростью снова и снова, то по трясущейся спине в залитой кровью ризе, то по лицу, которое на глазах превращалось в бесформенное, багровое месиво, пока священник не затих, судорожно вцепившись руками в траву.
— Зимин, — рявкнул Стрешнев, отбрасывая трость, — забери этого старого дурака, и пусть посидит в холодной до моего возвращения, может, малость поумнеет. А потом я сам решу, что с ним делать!
— Все понял, сударь, — не моргнув глазом, Зимин почтительно кивнул.
Когда слуги поволокли по земле неподвижное тело священника, Катя с силой оттолкнула увлекшихся зрелищем гайдуков и, как была, со связанными руками, помчалась к лесу. Страх отчаянно гнал ее вперед и, услышав окрик Стрешнева и тяжелый топот ног за спиной, она напрягла последние силы, пытаясь уйти от преследователей. Но тщетно. Сильный толчок в спину и девушка растянулась на мокрой траве, сжавшись от ужаса.
Взяв за шкирку, словно котенка, гайдуки рывком поставили ее на ноги.
— Добегалась, шлюха, — ухмыльнулся один, смачно шлепая ее по ягодицам.
Катя молчала, точно окаменев. Под безмятежно-спокойным взглядом Стрешнева, который посвистывал сквозь зубы, стоя спиной к неподвижному телу отца Адриана, гайдуки дотащили девушку до берлины и впихнули в салон.
— Едем в Тверь, — объявил Стрешнев, в свою очередь, садясь в карету, и лучезарно улыбнулся Кате. — Смотрите в оба на дорогу, и не пропустите карету баронессы, если она вдруг появится. Каждому отсыплю по пятиалтынному, если мне удастся встретиться с этой дамой!
— Будет исполнено, барин!
Дверца захлопнулась, и Катя вздрогнула от этого звука, затравленно глядя на Стрешнева. Перед нею сидел дьявол, извергнутый преисподней, теперь она знала это совершенно точно.
Берлина сдвинулась с места и покатила по дороге.
