– Я сделаю из этого бисквиты, – обрадовалась девочка, и в животе у нее заурчало.
– Нет, это нельзя есть, – остановил ее Томас.
– Но я очень голодная!
– Кэролайн, выбирай, чего ты больше хочешь – успокоить на время свой желудок или избавиться от крыс?
– Терпеть не могу крыс.
– Тогда я покажу тебе, что нужно сделать.
В затянутой паутиной кухне заброшенного дома на Греческой улице Томас вытащил из рваных карманов кусочки угля и положил их в пустой камин.
– Где ты нашел уголь? – удивленно спросила она.
– Мне повезло.
– Расскажи, расскажи!
– Как-нибудь потом, – ответил он непривычно холодным тоном.
Томас развел огонь и налил в старую миску немного бренди. Когда жидкость нагрелась, он добавил в нее свиной жир, сахар и муку.
– Теперь смотри и слушай внимательно, Кэролайн. Это самая важная часть.
Обломанной веткой он отделил кусочек от грязно-белого комка, по-прежнему лежавшего в банке с водой, и бросил в кипящую смесь.
– Что это такое? – растерянно спросила Кэролайн.
– Фосфор.
Ей было всего десять лет, и такой ответ только сильнее запутал ее.
– А что такое фосфор?
– Это особое вещество, которое нужно все время хранить в воде, – объяснил Томас со всей мудростью своих семнадцати лет. – Как только оно высохнет, то сразу вспыхнет. Вот так.
Он подул на ветку с оставшимися на ней следами белого вещества, и дерево тут же загорелось.
Кэролайн ахнула.
– Продолжай перемешивать, пока все части не растворятся в воде. Видишь, какая густая смесь получилась? В таком виде фосфор безопасен. Хорошо, теперь идем со мной. Мы обмажем этой смесью все крысиные ходы, какие только найдем. Зеленый свет и запах сахара и бренди привлечет крыс, они съедят приманку, а потом фосфор выжжет им желудки. А ты с этими огоньками не будешь чувствовать себя одинокой.
– Одинокой? Конечно не буду. Ведь со мной будешь ты.
Печальный взгляд Томаса испугал ее не на шутку.
– Что с тобой? Случилось что-то плохое? – умоляющим голосом спросила она.
Даже теперь, полвека спустя, Кэролайн ощущала жгучую горечь своих слез, когда Томас сказал, что должен уехать.
Сжимая в руке трость, которую она использовала только в качестве самозащиты, Кэролайн подняла лампу и двинулась вверх по лестнице ко второму сияющему зеленым огнем блюдцу. Еще выше темноту рассеивал третий такой же светильник. Стиснув трость покрепче, она поднялась к четвертому блюдцу.
Шкряб-шкряб.
Кэролайн застыла в напряжении. В отличие от того отвратительного дома на Греческой улице, здесь лестницы и коридоры были покрыты роскошными коврами. Крысиные когти могли скрести только по мраморному полу в вестибюле, но звук доносился с другой стороны.
