– Опознать труп… – Лицо секретаря посерело, он тяжело вздохнул. – Спаси его, Господи. Да, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь… Меня весь день мучили дурные предчувствия. У мистера Харкурта были назначены на сегодня важные встречи, но он не приехал в контору. А это не те клиенты, которых разумно заставлять ждать.
Райан взялся за ручку двери.
– Ничего не получится, – сообщил секретарь. – Уходя, мистер Харкурт всегда закрывает кабинет на ключ.
– Так откройте его, пожалуйста.
– Не могу. Единственный ключ мистер Харкурт носит с собой.
– Но при нем ключа не оказалось, – заметил Райан.
Повинуясь внезапному порыву, он дернул за ручку, и дверь распахнулась настежь. Секретарь охнул от изумления.
– Вы даже не проверили, заперт ли кабинет? – спросил Райан.
– Мне это и в голову не пришло, – ошеломленно пробормотал секретарь.
Из темного кабинета с массивным столом и роскошным восточным ковром дохнуло холодом. Беккер подошел к окну и отдернул занавеску, теперь стали видны и другие детали интерьера: два марокканских кресла, глобус на поставке и пейзаж, изображающий развалины аббатства на берегу ручья. Райан не сомневался, что картина написана известным художником.
– А кем был мистер Харкурт по профессии? – спросил секретаря Беккер.
– Э-э-э… – Секретарь снял очки, и глаза под ними оказались совсем маленькими. – Он был адвокатом.
– Барристером? – предположил Райан.
Барристеры имели право выступать в суде.
– Нет, солиситором.
– И его контора находится на такой престижной улице? – удивился Райан.
Солиситоры стояли ниже барристеров. Они в основном занимались бумажной работой: составляли завещания, договоры, оформляли кредиты.
– Мистер Харкурт был необычным солиситором, – ответил секретарь.
– Прошу вас, поясните.
– Я не могу нарушить конфиденциальность. Разрешите мне переговорить с одним из коллег мистера Харкурта и выяснить, какова в этом случае моя ответственность перед законом.
– Конечно.
Однако секретарь не двинулся с места, с подозрением наблюдая за тем, как Райан расхаживает по кабинету, подмечая детали обстановки.
– Здесь что-то не так, – заявил вдруг секретарь.
– Простите, что?
Он указал на дубовый комод в углу.
– Мистер Харкурт держал в нем самые важные бумаги.
– И что вас встревожило? – спросил Беккер.
– Дагеротип в рамке.
– Прекрасное изображение ее величества.
– Подарок одного из клиентов мистера Харкурта, – со значительным видом объяснил секретарь. – Но он стоит слишком близко к краю комода. – Он подошел и передвинул рамку. – По утрам солнечный свет падает прямо на комод, и мистера Харкурта предупредили, что это может повредить дагеротип. «Мы не допустим, чтобы изображение ее величества выцвело», – сказал мне мистер Харкурт и отодвинул его дальше к стене.
