| Old Roland took the basket between his knees and tilted it up, making the silver heap of creatures slide to the edge that he might see those lying at the bottom, and their death-throes became more convulsive, while the strong smell of their bodies, a wholesome reek of brine, came up from the full depths of the creel. | Поставив корзину между ног, старик Ролан наклонил ее и сдвинул серебристую груду к самому краю, чтобы разглядеть рыбу, лежавшую на дне; рыба сильнее забилась в предсмертном трепете, и из переполненной корзины потянуло крепким запахом, острым зловонием свежего морского улова. |
| The old fisherman sniffed it eagerly, as we smell at roses, and exclaimed: | Старый рыболов с наслаждением вдохнул этот запах, словно нюхал благоухающую розу. |
| "Cristi! But they are fresh enough!" and he went on: "How many did you pull out, doctor?" | -- Пахнет-то как, черт возьми! -- воскликнул он; потом добавил: -- Ну, доктор, сколько ты поймал? |
| His eldest son, Pierre, a man of thirty, with black whiskers trimmed square like a lawyer's, his mustache and beard shaved away, replied: | Его старший сын Пьер, лет тридцати, безбородый и безусый, с черными баками, подстриженными, как у чиновника, отвечал: |
| "Oh, not many; three or four." | -- О, самые пустяки, штуки три-четыре. |
| The father turned to the younger. | Отец повернулся к младшему: |
| "And you, Jean?" said he. | -- А ты, Жан? |
| Jean, a tall fellow, much younger than his brother, fair, with a full beard, smiled and murmured: | Жан, высокий блондин с густой бородкой, намного моложе брата, ответил с улыбкой: |
| "Much the same as Pierre-four or five." | -- Да почти то же, что и Пьер, -- четыре или пять. |
| Every time they told the same fib, which delighted father Roland. | Они каждый раз прибегали к этой лжи, приводившей старика Ролана в восхищение. |
| He had hitched his line round a row-lock, and folding his arms he announced: | Он намотал лесу на уключину и, скрестив руки, заявил: |
| "I will never again try to fish after noon. | -- Никогда больше не буду удить после полудня. |
| After ten in the morning it is all over. | Десять пробило -- и баста! |
| The lazy brutes will not bite; they are taking their siesta in the sun." | Она больше не клюет, подлая, она изволит нежиться на солнышке. |
