всякого феномена бытия (Предисловие к ч. IV «Этики»), сама по себе природа такие различения осуществлять не может.
Во-вторых, запрещая или разрешая что-либо, Господь не просто сообщает человеку о том, что одно действие полезно для него, а другое – вредно. Он при этом еще и повелевает человеку выбирать одно из двух, то есть индикатив натуралистического повествования дополняется императивным смыслом, заставляющим человека предпочесть один вид действий другому, выбрав добро в противоположность злу. Ведь моральное добро не всегда совпадает с очевидным порядком вещей, не все полезное можно считать благом и не все вредное для нас есть моральное зло>33. Вряд ли простое наблюдение над естественным ходом происходящих событий будет для человека достаточным основанием для понимания их морального смысла. Серьезным препятствием для позитивного всеприятия всего сущего под общим знаменателем природного закона является в системе Спинозы метафизическое различение между порядком разума (II 18 схол.), по которому устроены вещи в их первых причинах, и обычным порядком природы (II 29 схол.), которому подчиняются объекты в пространстве ординарного человеческого опыта. И тот и другой способ устроения мира строятся на основании законов природы, видимо, общих для каждого из них. Человек включен одновременно в оба этих порядка бытия, каждый из которых порождает соответствующие себе феномены, действие которых человек может наблюдать, сам будучи их частью. В то же время мы знаем, что для Спинозы эти две страты, или два уровня организации жизни универсума, не равны друг другу и различаются по своему метафизическому и, соответственно, ценностному статусу. Только разумный порядок вещей в полной мере способствует реализации важнейшего мотива нравственной жизни человека – сохранению его бытия (существования). Поэтому моральный человек в доктрине Спинозы не должен полностью полагаться на законосообразность событий природы как на достоверное свидетельство их морального достоинства. Даже натуралистически окрашенная адиафория (безразличие) самого его стремления к сохранению собственного существования (его онтологическое априори) не может служить достаточным основанием для этической квалификации совершаемых им поступков. Для морального самоопределения ему необходимо ценностное различение фактов его природного бытия или событий его жизни.
Как ни удивительно, в этом случае у Спинозы на помощь его натурализму приходит метафизика. Мы уже неоднократно отмечали, что в сам каузальный, или логический (геометрический) строй универсума Спинозы изначально включена
