Святослав усмехнулся.
– Да вы что! Тревожить человека, получающего удовольствие, это просто вверх невежливости.
– Но ты же не просто так пришел ко мне? – Михаил Соломонович скептически вздернул вверх брови.
– Вы правы. – Улыбнулся Святослав. – Я хочу задать вам пару вопросов и был бы рад получить на них правдивые ответы.
Михаил Соломонович благодушно махнул рукой, разгоняя клубы дыма.
– Спрашивай о чем тебе захочется.
– И вы ответите на мои вопросы?
– Конечно.
– Оптимистичное начало. Даже хорошее. – Святослав откинулся на спинку кресла и достал записную книжку. – Для начала скажите, что это была за женщина, о которой вы говорили мне там, в парке.
Михаил Соломонович дернулся в кресле как от удара током и едва не выронил трубку. Он пытливо посмотрел на Святослава. Тот ответил ему невозмутимым пристальным взглядом.
– Ты нашел эту женщину?
– По-моему, вы обещали мне ответить на все мои вопросы. – Невозмутимо сказал Святослав.
Михаил Соломонович как будто опомнился. Он снова поудобнее уселся в кресле и принялся задумчиво пускать дым из трубки. Но Святослав видел, что он очень сильно озадачен.
– Хорошо. – Сказал он. – Я отвечу. Если говорить проще, весь мир делится на два типа людей….
– ….Одни плохие, другие хорошие…. – Пробормотал Святослав.
– Как ни странно, но ты прав. – Согласно кивнул головой Михаил Соломонович. – Это если упрощенно. Но бывает иначе. На стороне каждых людей действуют силы, другие силы, которые им помогают.
– Понятно. – Чуточку нетерпеливо перебил его Святослав. – Плохим помогают силы Зла, в его плохой интерпретации?? Ипостаси?? Интерполяции. Но есть богом… Нет, не так – БОГОМ избранный НАРОД, который помогает людям в их борьбе с силами Зла, и этот народ Вечен. Михаил Соломонович, я вас конечно уважаю, но может хватит об исключительности еврейского народа в его вечной борьбе? Так мы договоримся об исключительной роли евреев в Спасении всего человечества, заключенного в возвышении Спасителя, а затем способствовании его ухода из этого мира.
Святослав сознательно провоцировал Штейнмана, зная его слабость – он как всякий еврей болезненно реагировал на выпады в сторону его народа. Но это почему-то не сработало. Михаил Соломонович остался спокоен. Как-то по-особенному печально-спокоен.
– Ты прав Слава, говоря о вечной борьбе и народе который борется. Точнее помогает сохранить равновесие. Только в одном не прав. Этот народ состоит из людей разных национальностей и рас, и евреев там действительно много. Только и всего. – Он задумчиво пустил дым под потолок и продолжил. – Годы странствий и лишений многому научили нас, мы многое видели и многое умеем. И наши учителя учат всех, но в первую очередь своих детей, родственников, близких. И то, что мы сейчас имеем страну, стали оседлыми, ничего не меняет.
