«На резку хватит десятка вобл, больше ни к чему.»
С этим десятком он должен плыть за мной к берегу – растягивать перемет на пятьдесят крючков легче и быстрее вдвоем.
Через час у меня в целофановом пакете за поясом плескалась пара малявок, а Дока уже греб к берегу. Довольная Ниночка из лодки выскочила, и побежала под тент, а мы с Докой, порезав пойманную мелочь на кусочки и освободив Чапу от обязанности охранника, вместе с ним от берега отчалили, доплыли до ближайшего купака, и от него начали растягивать перемет в открытую воду. Через час дело закончили, и оставалось ждать, когда у сома и судака появится аппетит. У нас, кстати, он уже пробудился.
Пока мы валандались со снастями, Нина на брезенте под тентом красиво разложила привезенные из партии припасы, расставила стаканчики. И с нетерпением нас поджидала – у женщин аппетит появляется уже при виде воды.
Дока по хозяйски оглядел сервировку:
«И все, что ли?» – в недоумении посмотрел на Ниночку.
Та вздохнула, и вытащила из сумки бутылку какой-то мути, назвать которую вином раньше никто бы и не подумал: «Пить я с Юрой буду, а ты – только смотреть!»
«Еще чего!» – возмутился Дока, – «Всего то каждому по стакану перепадет, а нам сидеть часов пять!»
«Вот так всегда,» – плакнулась представительница слабого пола, – «когда нибудь сам разобьется, и меня заодно инвалидом сделает!» – это она сильно преувеличивала, на моей памяти Дока никогда, если был под мухой, с собой женщин на мотоцикл не брал. Мужиков – да, случалось. Но считать стакан вина выпивкой – язык не поворачивался.
После плотного обеда под тентом полежали, и я наконец определил для себя окончательно: все, хватит непонятно чем травиться, пора вспомнить раннюю молодость, а вместе с ней и рецепт изготовления экологически чистого самогона, потому что чем дальше – тем напряженка со спиртным все масштабней, так дело может и до клуба «невольных трезвенников» дойти.
Потом покупались, потом еще раз полежали. И Ниночка начала вздыхать, что свидетельствовало о пресыщении отдыхом на воде, желании вернуться домой, под кондиционер. А я смотрел на нее,и с улыбкой вспоминал давний рассказ приятеля, как он и Ниночка , столь похожие по темпераметру, мыслям, поступкам и желаниям ухитрились не только встретить друг друга, но и понять необходимость дальше идти по жизни рядом нога в ногу. Вот что я тогда, после долгого уговора и обещания никому другому ни слова, услышал в исполнении Доки.
«Линия жизни у тебя пря-ма-я!» – Нинка, моя подружка с ранней юности, открыла это на пляже возле речушки, где мы валялись в укромном местечке. Что-то она еще раз посмотрела на моей ладони, потом глянула в лицо, – «Правда-правда!» – и щекотно водя пальцем, начала объяснять, – «Видишь, вот начинается и сюда тянется, очень ровная. Ну есть небольшой изгиб, так он у всех – это ты взрослым стал, мужчиной то-есть».
