— Ты так говоришь, как будто мы всегда только и делаем, что спорим.
— Не все время, — сказала Кайли, — но большую часть.
Миранда пожала плечами.
— В любом случае, как ты думаешь, ты сможешь помочь мне обмануть Сокса, чтобы я смогла использовать свое заклинание? Перри слушал меня почти час, пока я практиковалась. Я хочу все исправить, — сказала она нахмурившись, — я чувствую себя облажавшейся.
— Ты не облажалась, — сказала Кайли, посмотрев на пол, — Сокс, иди ко мне. Иди сюда, мой хороший.
Миранда откинулась на ее матриц.
— Я чувствую себя одинокой, в особенности тогда, когда другие ведьмы потешаются надо мной. Я плохая ведьма.
— Они дразнят тебя? — спросила Кайли.
— Да, но я не виню их, я облажалась.
— К черту их, — сказала Кайли, — ты должна выяснить, как проклясть их наслать на них дислексию (Дислекси́я (др. — греч. δυσ- приставка, означающая нарушение + λέξις — речь) — избирательное нарушение способности к овладению навыком чтения и письма при сохранении общей способности к обучению.) и посмотреть, как они с ней смогут жить.
— Это ничего не изменит, — сказала Миранда.
— Но тебе больно, — сказала Кайли, и ее охватил гнев.
Она ненавидела таких людей, которые ставят себя выше других, чтобы они смогли бы чувствовать себя лучше.
Миранда встала на ноги.
— Но они просто шутят, — сказала она, и опустилась на колени, постучав пальцами ног об пол, — кис-кис-кис.
Слова Миранды, казалось, всасывались в углы комнаты Кайли. Кайли начала опускать ноги на пол и ударилась об край кровати. Ледяной холод пронзил ее и принес чувство неудобства.
Она посмотрела на Миранду.
— Почему бы тебе не выйти на улицу и я… я принесу его тебе. Он, вероятно выйдет тогда, когда ты уйдешь.
По каким-то причинам, комната стала казаться еще темнее. Кайли надеялась, что ее предложение сработает.
Миранда встала.
— Я не понимаю, почему я ему не нравлюсь, — пробормотала она и вышла из комнаты.
Кайли осторожно встала и уставилась на кровать.
— Сокс? Котеночек?
Под кроватью не чувствовалось никакого кошачьего напряжения. Не было никакого «мяу», по которому она определяла, что с ним все в порядке.
Сделав глубокий вдох, она села напротив кровати и уставилась на рюши, которые свисали на кровати. Она боролась с искушением и пыталась не дышать глубоко и громко. Под кроватью была какая-то странная неподвижность. И выглядело все это, мягко говоря, неправильным.
Она потянулась рукой к рюшам на простыне, молясь о том, что найдет там всего лишь испуганного скунса.
