Главное, хорошенько потрясти мир, не объяснить его, а именно потрясти. Такие теории, как и проповеди пророков и вероучителей, всегда имеют корыстную составляющую. Они всегда в той или иной форме приносят доход тем, кто их создает, распространяет, проповедует.
Этот доход – их обязательная и отличительная черта вместе с другой обязательной и отличительной чертой – бесполезностью для слушателей, верующих и потрясенных поклонников, которые и обеспечивают главное – этот самый доход.
О ТЕОРИЯХ НАУЧНЫХ И ТЕОРИЯХ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ, ТО ЕСТЬ НЕ НАУЧНЫХ
Мыльный пузырь теории относительности не нужен ни физикам, ни астрономам. Он порожден не результатами изучения материи и пространства. Теория относительности явление мировоззренческое, идеологическое, очень авторское, личное. Это разновидность христианства и марксизма, наряженная в ложные одежды физики и математики.
Христианство переносит смысл жизни в загробный мир, марксизм – в светлое будущее, далекое или близкое, вот-вот грядущее, но никак ни реально проживаемое сегодня. Сверкающий в своей якобы непонятности мыльный пузырь теории относительности влечет устремиться со скоростью света в глубины Вселенной и там в «кротовых» норах времени, в «туннелях», ведущих в другие измерения, остаться жить вечно и в замедляющемся времени искать тот самый смысл жизни, который так и не нашли ни в загробном мире, ни в светлом будущем. Теория относительности не закон, не гипотеза и не теория – это вера, одна из разновидностей атеистических учений.
Поэтому нет никакого смысла критиковать или опровергать ее с позиции здравого смысла, указывая на очевидные противоречия или многочисленные подтасовки.
Чем больше опровергают теорию относительности, тем больше вокруг нее шума, тем больше она привлекает внимание и обретает завороженных ее якобы непонятностью поклонников.
О МИЛОЙ И СИМПАТИЧНОЙ ЗОЛУШКЕ
Опровергать теорию относительности так же результативно, как доказывать, что Золушка согласно здравому смыслу не могла попасть на бал в королевский дворец, потому что у нее не было ни кареты, ни лошадей, ни приличного платья. Кто же пустит во дворец девушку в лохмотьях, да еще и босоногую, несмотря даже на то, что у нее маленькая и изящная ножка.
Как можно опровергать очевидное – ведь всем хорошо известно, что добрая фея с помощью волшебной палочки превратила принесенную с огорода большую тыкву в карету, а шесть мышей – в шестерку лошадей, а старую крысу – в толстого усатого кучера. Лохмотья Золушки добрая фея, до того позволявшая мачехе с ее дочерьми измываться над несчастной падчерицей, превратила в прекрасное платье, да еще подарила замечательные, отороченные мехом туфельки, в разных пересказах этой истории ставшие хрустальными.
