в здании Центрального вокзала, и будь что будет.
— Я лучше умру, чем туда поеду, — пробормотала она и подняла глаза. Перед ней стояла ее точная копия, одетая в такой же дорожный костюм в горошек. Незнакомка улыбалась, довольная встречей. Хелен отхлебнула виски из припрятанной в книге фляжки и зажмурилась, желая прогнать видение.
Ее двойник не исчез, как старая добрая галлюцинация. Девушка села рядом, сняла перчатки и взяла Хелен за руку. Из Хелен в незнакомку заструилось что-то непонятное, но тяжелое и ужасное, отчего та была рада избавиться.
— Иди за мной, — шепнула Другая Хелен.
Хелен с удовольствием последовала за ней, ощущая неземное блаженство. И что ее раньше волновало? Она не помнила. Они прошли под высоким бирюзовым потолком вокзала с его странной перевернутой вселенной[10]. Одинокий шарик, наполненный гелием, приклеился к звездам. Девушки вышли на перрон, и бетон под ногами задрожал от лязга прибывающего поезда. Паровоз поднял прохладный ветерок, который взъерошил волосы девушек и шаловливо приподнял подолы их юбок. Хелен приложила руку ко лбу и сделала неуверенный шаг. Другая Хелен обняла ее за талию.
— Это… — промямлила Хелен. — Я не… что?
В голове все перепуталось.
Они стояли на краю платформы. Девушка повернулась, чтобы посмотреть Хелен в глаза. Было очень странно видеть свою точную копию, но также это было чудесно, как будто наконец встретился человек, способный ее понять. Хелен протянула руку, чтобы коснуться двойника. Они еще несколько секунд постояли, держась за руки. Колени Хелен подогнулись, а глаза незнакомки побелели, но она не отвела взгляда. Хелен почувствовала, что жизнь ее покидает, и увидела, как образы из ее прошлого проплывают в глазах напротив.
А потом она осталась стоять на платформе, ничего не понимая, а незнакомка, смутно ей кого-то напоминающая, села в поезд.
Девушка — как ее зовут? — не могла вспомнить, как оказалась на вокзале и куда собиралась отправиться. Она не помнила ничего ни о своих планах на будущее, ни о печалях прошлого. Не помнила даже как выглядит.
Люди помогли ей, положили в палату с белыми стенами и зарешеченными окнами в тихой больнице. Они шептались, что такую хорошо одетую девушку наверняка станет разыскивать семья. Но за ней долго никто не приходил. Родные явились, только когда стало слишком поздно.
Глава 20
Вторник, 11 мая 1937 года
Когда пять дней спустя поезд с лязгом и шипением пара въехал на вокзал Кинг-стрит, Смерть не находила себе места. Она могла бы перенестись из Нью-Йорка в Сиэтл мгновенно, но не хотела встречаться с Любовью, будучи полной душ с «Гинденбурга» и воспоминаний Хелен. Она поехала на запад на поезде, как обычный человек, и всю дорогу попивала чай и ела черствые бутерброды, разглядывая толпу душ в облачении тел из плоти и крови. Смерть притворялась, что они не манят ее к себе, и заговаривала с людьми, только когда к ней обращались.
