Смерть собирала отлетающие души, словно цветы, украшая свой разум остаточным человеческим опытом, а пылающий огонь согревал ее своим теплом. Голодная, в дыму и пламени она искала капитана. Его душа ненадолго утолила бы ее голод теперь, когда ей требовалась вся доступная сила и утешение.
Она обошла корабль, высматривая капитана и волнуясь, не сгинул ли он в огне незамеченным. Разочарованная, она уже собралась уходить, но тут почуяла что-то за спиной. Остановилась и оглянулась через плечо, припорошенное еще теплым пеплом. А вот и он, с обгоревшим лицом, рвется на борт в тщетной попытке спасти еще несколько безнадежных душ.
Было бы чудесно поцеловать его лицо, почувствовать на губах жар и копоть, вдохнуть его навсегда искалеченную сущность. Смерть уже собиралась погнаться за капитаном, но тут первый помощник ее опередил, оттащив командира от потерпевшего крушение дирижабля. Капитан сопротивлялся, но в конце концов обессиленно рухнул на землю. Живой! Пусть исполосован шрамами как снаружи, так и внутри, но он мог жить, и Смерть ему позволила.
Она найдет его позже; честно говоря, будет даже лучше, если он как следует потомится в горько-сладком рассоле дожития.
А сейчас нужно торопиться, чтобы не опоздать на поезд.
Глава 18
Суббота, 8 мая 1937 года
Флора готовила завтрак, когда бабушка взмахнула утренней газетой.
— Боже всемогущий, — ахнула она. — Ты это видела?
Флора бросила взгляд на заголовок. «КРУШЕНИЕ “ГИНДЕНБУРГА”: 35 ЖЕРТВ»
— Можно? — Пока колбаса шкворчала на сковороде, Флора из-за бабушкиного плеча прочитала о катастрофе, случившейся два дня назад. Никто не знал, что послужило ее причиной, но некоторые комментаторы с радостью предполагали, что это сам бог препятствует людям, вторгающимся в его небесное царство. Флора в этом сомневалась. Иногда трагедии случаются сами по себе. Например, гибель ее родителей.
Однако при виде фотографии загоревшегося цеппелина к горлу подкатила тошнота. Флоре было несложно представить ужас людей, к которым подбирались языки пламени, а они сами висели в двадцати метрах над землей, удерживаемые в воздухе взрывоопасным газом.
— Я боюсь, что ты летаешь. — Бабушка взяла у Флоры тарелку. На календаре была суббота, и бабушка по традиции проводила утро в халате. Традиционным был и субботний завтрак: тост с корицей и жареная колбаса.
— Я ведь не на дирижабле летаю, — возразила Флора и откусила кусок колбасы. — Предпочитаю самолеты.
— Не говори с набитым ртом, — попеняла ей бабушка. — Самолеты, дирижабли… Все они одним миром мазаны, лезут в божье голубое небо.
