Генри устал от того, что люди смотрят на него грустными глазами. Он намеревался провести день, катаясь на велосипеде по городу и вдыхая свежий осенний воздух. Когда он проезжал мимо большой сосны, черная кошка погналась через дорогу за воробьем. Генри вильнул, чтобы ее объехать, и выскочил на тротуар, где как раз появилась девочка в голубом платье.
Он ударил по тормозам, завизжали шины. Переднее колесо подскочило, руль устремился вперед, и велосипед вместе с ездоком перекувыркнулся. Генри оцарапал ладони и порвал правую брючину. Девочка же с криком отскочила и, споткнувшись, упала. Генри ее не сбил, но был к этому близок. Он выбрался из-под велосипеда и, ошеломленный, сел на тротуар.
— Ты в порядке? — спросил он у девочки, которая разглядывала ссадины на своих руках.
Она кивнула.
— Только платье испачкалось, а лучше этого у меня только одно.
— Прости, пожалуйста. Давай я провожу тебя домой.
— Да не надо, — отказалась она. — Мне только с холма спуститься.
Генри подумал, а не отпустить ли ее. Они незнакомы, и выглядит она совсем недружелюбно. Но это было бы неправильно.
— Я должен тебя проводить. — Он встал и протянул ей руку. Последовала долгая пауза. Воробей, которому удалось избежать кошачьих когтей, взлетел и зачирикал.
— Да все хорошо, — заупрямилась девочка, отряхивая платье. Кошка легла на тротуар поодаль и, ничуть не стыдясь, принялась вылизывать заднюю ногу.
— А если я просто пойду рядом с тобой? — Теперь это походило на состязание: кто же из них сдастся первым? Он посмотрел ей в глаза, и она ответила не менее твердым взглядом. Не существовало инструмента, которым можно было измерить едва заметную перемену в их отношении друг к другу. Они и сами едва ее осознали. И он, и она и не вспомнят об этой встрече еще много лет, разве что мельком. Но оба не забудут то чувство, которое их охватило, пусть ни один, ни вторая не имели ему названия и опыта, чтобы понять, что оно значит.
Наконец девочка пожала плечами и встала.
— У меня есть имбирный пряник. Бабушка испекла его для мистера Линдберга, но если хочешь, можешь угоститься. Правда, я его, наверное, раздавила.
— Нет, спасибо, — отказался Генри, шагая рядом с ней.
— Ты это из вежливости говоришь?
На Генри накатило такое облегчение, что он рассмеялся.
— Да. Обожаю имбирные пряники, и настолько проголодался, что мог бы съесть козу с бородой и копытами.
Они ели пряники и болтали о самолетах, пока не дошли до зеленого домика, расположенного в миле от парка. Генри рассказал ей, каково было пожать руку мистеру Линдбергу (если честно, так же, как любому другому взрослому). Но девочка казалась заинтересованной, поэтому он поведал ей все, включая то, что у летчика был маленький порез на костяшке пальца.
