— Чего ты так вертишься? — спросила бабушка. — И твои ноги как будто из ледяной глыбы выточили! Я дрожу с головы до пят!
— Бабуля, пора вставать, — торопила Флора.
— О, а я думала не отправлять тебя сегодня в школу, — внезапно произнесла бабушка. — Стирка ждет, все белье дяди Шермана. И носки для починки поднакопились. В них столько дыр, что они на швейцарский сыр похожи!
— Но, бабушка… — Флора резко села.
— Да и огурцы солить надо. Знаю, ты терпеть не можешь, когда кожа на пальцах сморщивается, а из глаз слезы текут, но ничего не попишешь, делать надо. — Она тоже села и повернула Флору лицом к себе. — Так с чего начнем? С носков, подштанников или огурцов? — Флора потеряла дар речи. — Божечки, как хорошо, что твоя челюсть к голове крепится, а то пришлось бы отскребать ее от пола.
Она обняла внучку и расхохоталась, и Флора тут же поняла, что бабушка пошутила.
— Давай начнем с подштанников, — подхватила Флора. — Их ведь всего тридцать. — Шерман по-холостяцки рассудил, что ему придется меньше стирать, если он обзаведется подштанниками на каждый день месяца. В каком-то смысле это работало, но стирала все бабушка.
— Пожалуй, — сказала бабушка, вставая с кровати, — в первую очередь лучше собрать тебе летный обед.
Пока Флора завтракала кашей, бабушка натруженными руками нагрела щипцы, выпрямила внучке волосы и заплела их в две косички. Потом застегнула на Флоре платье, вручила ей судок с обедом и выпроводила за дверь.
— Передай мистеру Линдбергу от меня привет, — наказала она. — Я положила два имбирных пряника на случай, если он проголодается.
— Обязательно, бабуля! — Может, пока Флора бежала к школе, стараясь держать судок ровно, под ее ногами и был тротуар, но она его не чувствовала.
В парке Волонтеров было шумно — гомонила толпа, играл военный оркестр. Но Флора слышала только биение собственного сердца, отдающееся в висках и кончиках пальцев. Она подняла глаза к небу. Голубое, всего пара облачков, как будто Господь прошелся по нему метелкой.
Флора смотрела на облака, как всегда надеясь, что увидит наблюдающих за ней сверху родителей. Она запомнила их лица по фотографии на комоде и время от времени была уверена, что видела их на небесах, как они махали ей с облаков, когда она лежала на траве, показывая им разные важные вещи: куклу, которую бабушка сшила из тряпок и чайного полотенца, первую прочитанную книгу, первый выпавший зуб.
— Да неужели? — сомневалась бабушка, когда Флора рассказывала ей об увиденном.
