— Спасибо за хоть такое одобрение, — засмеялся Генри.
— Не хочу, чтобы ты загордился. Сам знаешь, что ты хороший музыкант. — Итан запрыгнул на верстак. — Итак, для нас есть задание.
— Для нас? — переспросил Генри. Всем было известно, что Итан — наследник «Инкуайрера», а Генри… ну, в общем, благотворительность.
— Да, папа сказал, что тебе тоже можно пойти.
Генри еле сдержался, чтобы не рассердиться. Итан не виноват, что для его отца мальчики явно на разном уровне.
Итан усмехнулся:
— И задание интересное. Про самолеты.
***
Итан вел «кадиллак» к аэродрому кончиками пальцев левой руки, а правую положил на спинку пассажирского кресла, в котором сидел Генри. Они выехали из имения Торнов на Капитолийском холме и сейчас пересекали высившийся над Монтлейк-Кат зеленый разводной мост, с которого открывался прекрасный вид на горы по обеим сторонам озера.
— Вот какое дело, — начал Итан, искоса поглядывая на Генри. — «Инкуайрер» опередили, и отец по этому поводу все ногти изгрыз. В Сэнд-Пойнт есть один самолет, один из быстрейших на планете. В ньюйоркской газете напечатали репортаж о каких-то изменениях, внесенных механиками в двигатель, и теперь наша задача — показать этим парням с Восточного побережья, что не у них одних по венам текут чернила.
— Звучит предельно ясно, — заметил Генри.
— Да, именно так. Нашему репортеру, которого обскакали, небо с овчинку показалось, и теперь отец использует нас-желторотиков, чтобы еще больше его унизить. Честно говоря, мне даже неловко. Не то чтобы бедняга упустил новость о самолете, способном долететь до луны.
— Как будто это вообще возможно. — Ужаснее и представить не получалось: Генри предпочитал стоять обеими ногами на земле.
— Ты взял блокнот? — спросил Итан.
— Конечно.
Вот так они работали вместе: Итан задавал вопросы, Генри записывал ответы. Потом Итан прорабатывал композицию и диктовал статью Генри, который набирал ее на машинке без ошибок и опечаток. Такова была их тайная система.
Мистер Торн полагал, что его сын давно выиграл войну с письменным словом, но Итан все еще ее вел, и она продолжалась не потому, что он недостаточно трудился или не был умен. Из всех знакомых Генри Итан был самой светлой головой: мгновенно улавливал причинно-следственные связи, быстро придумывал разумные аргументы. Но по какой-то неясной причине записанные слова сбивали его с толку. Генри тайно читал и писал работы Итана задолго до того, как поселился у Торнов — с того самого дня, как нашел его плачущим за школой с окровавленными от розги учителя руками.
