Через пять минут они вчетвером ехали к южным воротам города. Ворота охранялись корвами, но офицер что‑то сказал, и их пропустили. За городом тракт был пустым, не было даже обычных для этого времени крестьянских возов.
— Здесь скоро будет голод, — сказал Крис. — У крестьян все гребут для армии, а в город нет подвоза. Еще несколько дней, и горожане побегут. Ты молодец, что не убил этого офицера. Я думал, что не выдержишь.
— Я вспомнил, как убил одного, когда так же хотели забрать коня. Потом пришлось удирать и прятаться у вас. Сейчас могло обернуться гораздо хуже. Демон! Хоть действительно меняй коня на другого!
— Ну и поменяйся с этим офицером, — предложил Крис. — Его конь хуже твоего жеребца, но тоже хороший.
— Любимчик — мой друг и подарок отца, — ответил мальчик. — Это все, кроме шпаги и золота, что у меня осталось от дома. Но шпагу через год–два придется менять на взрослую, а золото не может быть памятью.
— Хорошо, что на тракте никого нет, — сказала Луиза. — Колин, спроси у этого офицера, где их армия. Может, он что‑нибудь знает.
Мальчик задал вопрос и с горем пополам разобрал ответ.
— Ту армию, которая создавалась в лагерях под Дежманом, из города выбили, — сказал он девушке. — Она понесла большие потери, но до конца не разгромлена. Уцелевшие отошли по тракту к Брадбеку и там остановились. Войско Аделрика заняло Дежман и его окрестности, но дальше никто из них не пошел. Он считает, что до города нам ничего не угрожает, но вот дальше мы не проедем. У каждого офицера есть бумага, в которой указано, где он служит и на что имеет право. Если он повезет нас дальше Дежмана, бумагу проверят и поймут, что он должен быть совсем в другом месте, а после этого всех арестуют.
— Значит, лес, — вздохнул Крис.
— Нечего вздыхать, — сказала Луиза. — Мы и так проедем по тракту большую часть пути. Подумаешь, несколько дней ночевать в лесу. Плохо, что из‑за коня рано уехали и не купили одеяла.
Клод со своими друзьями добирался от Закса до Дежмана четыре дня, а они на это потратили всего два. За время пути неоднократно встречали воинские обозы и отряды солдат, но к ним никто не цеплялся. Неприятность случилась в трактире, стоявшем в десяти лигах от города. Уже совсем стемнело, и добраться до Дежмана не успевали. Они вообще не собирались ехать в забитый войсками город, из которого потом было бы трудно выехать. Планировали, что после ночевки отпустят офицера и съедут с тракта. В эти планы вмешалась судьба в лице подвыпившего сортийского офицера. Он видел, как их заселяли, и был сражен красотой Луизы. Бравый северянин тут же решил переспать с объектом внезапно вспыхнувшей страсти. Недолго думая, он подошел к их офицеру и предложил ему хорошо заплатить за его красотку. Когда его проигнорировали, офицер не стал хвататься за шпагу, а обратился за помощью к подвыпившей компании соотечественников. Сделал он это не из‑за трусости, а из‑за того, что Аделрик за дуэли во время войны вешал, причем не только своих, но и союзников. Любовь — это, конечно, важно, но ни одна любовь не стоит того, чтобы тебя из‑за нее повесили. Проще набить морду несговорчивому офицеру, а это, как известно, легче делать толпой. Офицер снял для себя отдельную комнату, а им опять выделили комнату на троих. Беглецам подали ужин в их комнату, а офицер на свою беду направился есть в трапезную. Здесь его и нашли четыре офицера северян. После нескольких оскорблений в ход пошли кулаки. Промашка вышла из‑за того что офицер был под контролем и должен был защищать своих подопечных даже ценой собственной жизни. Он не испугался виселицы и сразу понял, что не отобьется от четверых кулаками. В результате двое его противников получили удары кинжалом в грудь, а в третьего он вонзил шпагу. На этом везение защитника Луизы закончилось, и он упал с простреленной головой. Засунув за пояс разряженный пистоль, уцелевший влюбленный затопал вверх по лестнице к той комнате, где его ждало блаженство. Двух мальчишек он не принял в расчет.
