— Князь сказал, что женщин не тронут. Не из благородства, а потому, что это вызовет слишком большой шум, а убийство легко связать с твоей статьей.
— Это он высказал свое мнение или англичан? — с иронией спросил я. — Если наймут каких‑нибудь бандюг, очень они будут разбираться. Ладно, спасибо за то, что предупредил, но ты мне не сказал ничего такого, чего бы я не знал. Машину не отпустил? Ну и хорошо, пойдем, поговоришь с женой и поедешь домой.
Приезд Олега немного оживил Веру, но долго мы не общались, и вскоре друг уехал. После его отъезда я пересказал наш разговор отцу.
— Надо поторопиться, — озабоченно сказал он. — Завтра же подпишу прошение об отставке. Как твоя Вера? На ужине она мне показалась подавленной.
— Она переживает из‑за своих близких, — ответил я. — А я из‑за них беспокоюсь мало. Николай Дмитриевич очень предусмотрительный человек. А вот Ольга меня тревожит по–настоящему. Попробую сейчас к ней сходить. Вера может утешиться со мной, а Ольга предоставлена самой себе.
Я подошел к комнате сестры и постучал. Мне никто не ответил, и я повторил стук. Дверь приоткрылась и Ольга спросила, что мне нужно.
— Хочу поговорить, — сказал я. — Пустишь?
— Проходи, — она посторонилась, и я вошел в комнату, освещенную лишь слабым светом ночника.
— Пришел к тебе поплакаться, — сказал я, садясь на краешек ее кровати. — Сядь рядом.
— Тебе‑то что плакаться? — с неприязнью спросила она. — Я думала, что ты сейчас будешь меня утешать.
— Почему ты меня так не любишь, Оля? — спросил я. — В детстве мы дружили, и я всегда был хорошим братом. У тебя не было причин меня в чем‑то обвинить. А когда повзрослели, ты начала от меня отдаляться. Появление Веры поставило на наших отношениях крест. К ней ты свое отношение изменила, а ко мне — нет! Я понимаю, что виноват, но все это началось задолго до моей статьи. Не скажешь, в чем причина? Часто братья и сестры ближе друг к другу, чем к родителям. Родители уйдут, и мы останемся вдвоем, единственные близкие по крови люди. У нас в будущем может быть много испытаний, в которых мы должны поддерживать друг друга…
— Не трать на меня свое красноречие, — сказала она, встав с кровати. — Ты очень сильно изменился, говоришь, как какой‑то старик. Лучше тебе не доискиваться причин. Не бойся: я постараюсь вам не мешать. А сейчас иди, я буду спать.
Я хотел ее обнять, сказать что‑нибудь ласковое, но ей это было не нужно. Ну что же, насильно мил не будешь. Я вышел из ее комнаты и прошел в свою. Здесь меня ждал сюрприз: впервые с тех пор, как Вера осталась ночевать в этой комнате, она не стала меня ждать, а легла и заснула. Я постарался не шуметь, разделся и лег рядом. За весь день не было никакой физической нагрузки, кроме моих спортивных занятий, но из‑за постоянного нервного напряжения я к концу дня чувствовал себя уставшим, поэтому очень быстро заснул.
