— Не надо бояться, — я обнял ее и прижался щекой к щеке. — До свадьбы будешь под охраной, а потом посидишь у нас дома.
— Дурак! — рассердилась она. — Я не за себя, я за тебя боюсь! Я‑то посижу в квартире, тем более что и твои мать с сестрой будут сидеть, а вот ты дома не усидишь! И что мне делать, если с тобой что‑нибудь случится?
Разговор прервался, потому что из типографии пришел Семен Мясников с кипой свежих газет.
— Держите по одной на память, — улыбнулся он, протягивая нам две газеты. — Все в редакции попросили для них взять. Не каждый год такое печатаем. Шуму будет! Я слышал, что у нас собираются печатать дополнительный тираж. Расшевелили вы змеиное гнездо, князь, будьте теперь осторожней.
В этот день нас не трогали. Сначала все разобрали газеты и принялись читать мою статью, а потом разошлись работать.
— Вот что, князь, — сказал мне Меркушев. — Я вас двоих сегодня отпускаю, а приходить вам завтра или нет — решайте сами. Наши газеты расхватывают, как в мороз горячие пирожки. Уже во многих ларьках все продано, а покупатели подходят. Сейчас начнем развозить допечатку, а потом, может быть, начнем печатать еще. А вы бы пока лучше посидели дома. Давно не было такого скандала. С законопроектом теперь однозначно надолго затихнут, а эти три кадетских депутата пойдут под нож! Я к вашей статье допечатал и рецензию профессора, чтобы сделать ее весомее. Давайте, я сейчас отдам команду, и вас отвезут на нашей машине.
— Поехали к нам, — предложил я Вере, когда мы спускались к выходу. — Мои мать с сестрой будут рады, а как буду рад я… А потом позвоним Ивану, и он тебя отвезет домой. Хорошая программа?
— Я не виноват! — чуть не плакал полный, обильно потеющий мужчина. — Вот извольте прочитать! Мы даже в Думе никому…
— Что это вы мне принесли, Александр Михайлович? — с небольшим акцентом спросил сидевший за низким столиком худощавый господин с резкими чертами лица и густыми, зачесанными назад волосами. — Отравители? Хороший заголовок для статьи. Это, случайно, не о вас?
— Вы нас убили! — обреченно сказал полный. — Нас выведут из фракции на первом же заседании! Даже если не отзовут, я больше в Думе не появлюсь. От меня теперь все будут шарахаться, как от зачумленного!
— Кто, кроме вас троих, видел законопроект? — спросил худощавый. — Отвечайте, Белов!
— Я же говорил, господин Бенсон, что в Думе его не показывали никому. Его отнесли на оценку во второе делопроизводство департамента полиции надворному советнику князю Мещерскому! А потом я его вернул вам. О законопроекте знали, но с ним не знакомился никто из наших коллег!
