Не мало громадных состояний создалось здесь таким образом. Во времена Кастро, правительство принимало участие в таких операциях. Когда кто-нибудь начинал обогащаться слишком скоро и слишком открыто, выжидали, чтобы он как следует разбогател, после чего объявляли его лицом подозрительным и — готово дело! в тюрьму, тридцать фунтов железа на ногах и все имущество конфисковать „pro patria".
Общественные обязанности обогащали людей. Но крайней мере так было во время владычества Кастро.
Должности президентов штата, префекта, директора таможни или почт предоставлялись только креатурам президента республики и притом на сравнительно короткое время. Нужно было набить себе карманы и затем убираться, — иначе беда! Раз как-то, случайно, на место префекта был назначен честный человек. Через шесть месяцев он был уволен. Тогда он явился к президенту и почтительно спросил его о причине такой немилости.
„Никто, — сказал он, — не имел повода быть мною недовольным“. — „Что доказывает, что ты болван"! — ответил ему опереточный глава государства.
В один город назначают префекта. Он начинает с того, что закрывает, под предлогом охраны нравственности, все игорные дома, увеселительные заведения и тому подобные притоны, куда приходили играть, петь, танцовать и прочее. Выгоняют всех владельцев этих заведений. Привычные посетители несколько дней сидят дома и вдруг к величайшей своей радости видят, что через неделю все эти места вновь открываются подставным лицом префекта, который прикарманивает половину доходов от игорных домов и заработка девиц. Этот уважаемый чиновник, по той же системе, делается собственником всех кинематографов и всех танцевальных зал и, таким образом, получает возможность в короткое время накопить порядочное состояние, которое позволит ему спокойно ожидать того момента, когда он будет уволен или, не торопясь, хлопотать о другом месте.
Некий директор почт, содержание которого составляло от восьми до десяти тысяч боливаров, к концу своего управления, построил себе дворец, который обошелся ему в шестьсот тысяч. Что касается служащих, то они получали очень маленькое жалованье, но имели порядочные доходы. Во всем округе между ними существовало соглашение. В такой то день недели, телеграммы за такими-то нумерами, посылаемые Х... — Y... или Z... W... не должны были регистрироваться. Доход от этой комбинации делился по-братски.
Что касается армии, в которой насчитывалось, — да и теперь еще насчитывается, — так много генералов и полковников и так мало солдат, то она представляла также широкий простор для изобретательности офицеров. В Венецуэле вновь народился обычай подставных солдат. Какой-нибудь генерал обязан был содержать в гарнизоне двести человек. На это количество он получал деньги на жалованье, продовольствие и обмундирование. Нечего и говорить, что в казармах находилось всего на всего двадцать пять или тридцать человек, которых держали впроголодь и награждали
