Караибское море! Тропические ночи, когда вокруг Южного Креста собираются сверкающие звезды; необозримый, навевающий на душу мир, простор моря, объединяющий в себе великолепие всего света, когда чувствуешь себя проникнутым жизнью вселенной и растворенным в ней; тропические ночи, звездная нирвана, чудные видения, которые теперь уже рассеялись!
Но пока я не закрою глаз навеки, в них сохранятся эти образы, которые не преходят, по крайней мере так скоро, как мы сами.
Корсиканцы.
На рассвете показалась земля. Когда солнце поднялось над мало посещаемым портом Карупано, через иллюминатор можно было различить цепь гор. Это Венецуэла.
Карупано небольшой порт, у подошвы высоких, изрезанных оврагами, гор, поросших темной тропической растительностью, над которыми, как тяжелая шапка, нависли густые облака. Вода при утреннем освещении кажется розовой. Вокруг корабля ловят рыбу пеликаны. Некоторые из них полощатся в воде, потом улетают; у них громадный клюв, изогнутые крылья и совершенно прямо вытянутые лапки. Все это придает им натянутый и странный вид допотопных птиц. Их фигура напоминает букву Z. Другие скользят чуть-чуть над поверхностью воды и высматривают добычу. Когда они ее замечают, то бросаются вниз, с опущенным перпендикулярно к воде клювом и так стремительно, что кажутся сделанными из свинца. Окончив ловлю, они покачиваются на воде, как утки.
В конце деревянного помоста по берегу вытянулись освещенные восходящим солнцем дома. Пристает санитарная лодка. Поднимается желтый флаг. Маленький бритый человек, в очках, слащавый, с розоватым лицом — разговаривает по-английски с комиссаром. На сходнях стоят лодочники-метисы, в остроконечных шляпах, по мексиканской моде.
Начиная с восьми часов, жара становится удручающей. Зеркальная поверхность воды сверкает ослепительным блеском. В отвозящей нас на берег шлюпке находится попугай. На пристани толпятся мулаты и метисы, все здоровенные молодцы, похожие на мексиканских бандитов, на плече у каждого сидит попугай.
Нас принимает старый корсиканец, с лицом кирпичного цвета. Он предлагает мне ожидать здесь „Костанеру“, на которой я могудоехать до Гвиары.
— Но, — добавляет он, — может быть придется оставаться здесь восемь дней. И, должен вам сказать, что это не особенно весело. Самое лучшее было-бы принять хорошую дозу опиума и проспать все это время. Если вам будет угодно навестить меня, то вы услышите у меня музыку и стихи.
