или днем, с бесконечными предосторожностями. Лодка, с небольшим запасом провизии, заранее спрятана в каком-нибудь ручейке.
Они ждут удобного случая во время работ, и когда надзиратель отойдет или повернется, скрываются в зарослях.
Но этого еще мало, нужно, не имея ли компаса, ни запаса провизии, добраться до ручья. Идти же по тропинкам, которые к тому же попадаются очень редко, бывает крайне опасно. Как только побег обнаруживается, сейчас же организуется погоня. Человеку, за которым охотятся другие люди, приходится бороться с джунглями. Нужно пробираться под лианами, через переплетшиеся невероятным образом ветви, с окровавленными ногами, и коленями; ползти в удушливой тени джунглей полных миазмов, где не чувствуется ни малейшего дуновения ветерка. Хищные звери, змеи, насекомые и голод, а если заблудишься, то и жажда, грозят неминуемой гибелью.
Раз как-то, партия беглых отдалась в руки посланного для поимки их отряда. Они пробыли в зарослях пятнадцать дней. Не хватало троих.
— „Умерли!" — объявили их товарищи. Но когда их поприжали, они признались, что, дойдя до последней степени изнурения и умирая с голода, они убили трех, наиболее слабых, чтобы их съесть.
Не мало костей белеется под лианами и покачивающимися орхидеями.
Если им удастся добраться до лодки, это уже лишний шанс для спасения. Но нужно пробираться скрытно, плыть под деревьями, рискуя, что в лодку упадет змея или гнездо мух-тигров. На быстринах лодка разбивается, как скорлупа ореха. Кайманы следят за лодкой и только ждут того момента, когда вследствие какого-нибудь неудачного поворота челнок перевернется.
Сколько таких беглецов уже поглотила река? Про это знают только ее желтые и теплые воды.
Запас провизии быстро приходит к концу. Несчастные люди, умирающие от лихорадки и усталости добираются, наконец, до моря.
Об его усыпанные камнями берега яростно бьются волны прибоя.
Как бороться с океаном кучке истощенных людей, у которых только одна маленькая лодка.
Однако, иногда отчаяние бывает сильнее волн океана. Я вспоминаю маленького нервного человека, который бегал по набережной Парамарибо, около причаленного пакетбота. Он говорил по-французски, расспрашивал находившихся на пароходе людей и в свою очередь сообщал им новости об X.... и У... С ним шутили. Это был старый знакомый, бывший каторжник, поселившийся у голландцев, где он зарабатывал себе кусок хлеба. Он пробыл на каторге лишь несколько часов, совершив побег в тот самый день, когда был высажен на берег. Но он весьма благоразумно остерегался подниматься на палубу.
