— Откуда ты все это знаешь?
Такого никто знать не может! Легенда одна для всех. Причем представители императорской семьи знают больше, чем все остальные.
— Я слышала несколько иную версию этой байки, — отозвалась Исса.
— Это не байка!
— Ну, истории. Ты понял, о чем я.
— Вообще-то, я как раз не понял, — упорствовал Кирин. — Кто тебе это рассказал?
— Я тебя не предупреждала, что попытки надавить на меня приводят к сломанным костям?
— Нет…
— На первый раз обойдусь устным предупреждением. В следующий раз продемонстрирую.
Это раздражает. Она сама начала разговор, никто не просил ее вспоминать легенду! И вот теперь, заинтриговав, она снова замыкается. Пользуется тем, что перевес грубой силы на ее стороне!
Обидно, что ничего с этим не поделаешь. По-настоящему надавить на нее Кирин не мог. Приходилось ждать, пока она сама соизволит рассказать.
Но одно он хотел знать уже сейчас:
— Исса… ты ведь не лично все это наблюдала, да?
— Я что, выгляжу на пятьсот лет?! — от возмущения она взвилась на ноги. — Я такая старая по-твоему?!
— Нет, но…
— Еще и «но»! Меня и так раздражает тот факт, что мне больше ста пятидесяти, а ты еще и напоминаешь!
Готовый разгореться конфликт потушила крестьянка, присланная деревенским главой. Она сообщила, что достопочтенную монахиню приглашают к столу. А достопочтенная монахиня, если хочет, может захватить с собой своего презренного слугу…
* * *
— Не могу ждать! У меня рыба! Она портится!
— Я уже понял, — невозмутимо откликнулся Саим. — Воняет на всю округу.
— Вы находите это смешным?!
— А разве я смеюсь? Я печален.
Если уж не кривить душой, то ему хотелось кого-нибудь убить. Кандидатур вокруг хватало, и все-таки он сдерживался. Эти люди не виноваты в том, что раздражают его. Так вышло, что он просто оказался не на своем месте.
Саим чувствовал себя чем-то средним между мелким торгашом и управляющим на ферме. Ему приходилось заниматься делами, в которых он ничего не смыслил. Когда все только начиналось, он и не думал, что будет так сложно!
Им достался оживленный перекресток. Через него проходили пути на многие крупные города и рынки. Впрочем, нет, это раньше они проходили — теперь они здесь замедлялись. Народу меньше не стало, даже больше из-за вынужденного переселения деревень. Но люди уже не шли мимо, а останавливались для проверки.
Ему и солдатам полагалось обыскать все крупные ящики, заглянуть в телеги, заставить откупорить бочки. Торговцы возмущались, а Саима уже тошнило от обилия звуков и запахов. Он убеждал себя, что рано или поздно привыкнет, но верилось в это с трудом.
