— Идти босиком через леса! — сокрушался деревенский глава. — Немыслимо!
Женщины сочувствующе кивали, поражаясь смелости и терпению бедняжки. Сама же «бедняжка» очень достоверно изображала мученицу и просила не переживать за нее слишком сильно.
Кирину оставалось лишь поражаться людской наивности. Неужели они не видят, что ноги у нее просто покрыты грязью? Ни одной мозоли нет, ни одной трещины, кожа — как у избалованной дворянки, только что снявшей туфельки. Да он сапогами ноги стер сильнее, чем она — о землю!
Но его никто не жалел, на него вообще не обращали внимания. Это монахинь уважали и боялись. Их помощников считали чем-то средним между рабом и домашним животным. Доходило до того, что ему деревенские жители приказывать начинали!
Императорская гордость билась, как раненная птица в клетке. Хотелось рявкнуть на них, указать их место, объяснить, что и как. Но Кирин упорно сдерживался. Исса как-то сказала, что воин обязан прятать свои эмоции, иначе ему никогда не одержать победу. Поэтому Кирин учился контролю.
А заодно и тяжелой работе! За время пути его приставляли к лошадям, поручали их чистить на коротких привалах. Он помогал выталкивать телеги из размытых дождем ям. Он собирал с земли плоды из случайно развязавшихся мешков. Он вместе с другими мужчинами сдвигал с дороги упавшие деревья, если возникала необходимость.
Это утомляло. Он не привык к подобному образу жизни! Под вечер ему казалось, его тело готово в любой момент развалиться на куски. Мышцы горели от переутомления, а количество ссадин, синяков и мелких царапин на в прошлом ухоженной коже он не брался и сосчитать.
Все это время Исса продолжала наблюдать за ним. Узнать, о чем она думает, он не мог, да Кирин и не пытался. У него других дел хватало!
Уже после наступления темноты деревенский глава принял решение остановиться на ночлег на широкой поляне.
— Вон там, у подножья холма, есть ручей, — объявил он. — Нужно натаскать оттуда воды — напоить животных и приготовить еду.
Легко сказать — натаскать! Для этого придется не один раз спуститься и подняться по холму. Причем если спускаться еще налегке, то подниматься — с тяжеленными ведрами. Кирин готовился незаметно перейти к группе, ответственной за костер. Увы, Исса у него такую возможность отняла.
— Мой помощник займется этим вместе с вашими мужчинами, — все тем же спокойным голосом пообещала она. — Ему в радость помочь тем, кто был так добр к нам.
В радость ему было бы сейчас взять пустое ведро и надеть на ее наглую голову. Она-то развлекается! А ему еще водой заниматься, хотя и так от усталости колотит! Причем Иссе с ее огромной силой ничего не стоило хоть двадцать раз по холму подняться, так нет же!
