— Я тут, я рядом!
Фонарик перестал слепить глаза. Вук без шлема стоит рядом на коленях. За ним еще смутно видны люди в шлемах и комбинезонах.
— Капитан приказал… утром…дать ракету…красную…идти на прорыв…они прикроют…
— Лекарь, сделай что-нибудь! — гаркнул Вук.
— Кончается пацан, не видишь что-ли!? — огрызнулся кто-то.
— Вколи ему чего! Давай же!
Лаки ощутил укол в руке, но по сравнению со жгучей болью в шее, он показался ласковым прикосновением. Он улыбнулся, хотел что-то сказать и вдруг все исчезло. Боль исчезла тоже, и он успел этому порадоваться несколько мгновений….Потом появилась мама. Гладила теплой ладошкой по голове и что-то говорила….
…Пахло травой, жженой травой почему-то.
— Удачно, это не то слово! — сообщил знакомый голос. — Получу премию за боевые, за ранение, плюс оплата трехнедельного отдыха в лучшем санатории базы пока новые ноги не приживутся! Сниму пару цыпочек и залягу в "Самор-Плаза" на неделю! Пить, трахаться и спать буду прямо в джакузи! Что скажешь, Ворт?
— Вы — сержант, а я — "мул", чего говорить? Мне джакузи со шлюхами не видать.
— Подпиши контракт с корпорацией и получи все что надо! Я тебе про это весь год толкую!
— Нет, сержант. Не по мне эта работа. Через месяц срок первого контракта кончится и я свалю.
— Ты же боец, Ворт! Не глупи. Куда ты пойдешь? На Цирцею устроишься у отеля дверь открывать перед приезжими снобами и их местными шлюшками?
— А что? Ветеран с медалью кому-то не пригодится?
— Ты ветеран?! — заржал Рыжий Боб. — Не смеши мои пятки!
Ворт хмыкнул.
— Можно и швейцаром у двери. В цилиндре, во фраке и в перчатках. Пусть двери открываю, зато в меня не стреляют и чаевые дают!
Лаки пошевелил головой. Шея не болела. Плотная, грубая ткань лежала сверху и не позволяла ничего разглядеть.
Он поднял руку и сбросил ее от лица. Жженой травой запахло еще сильнее. Рядом лежат неподвижные тела в комбинезонах и без шлемов, бледные, с закрытыми глазами. Вокруг камень. Впереди, в узком проеме тусклый свет. Там болтают Рыжий Боб и Ворт. Оттуда тянет запахом горящей травы.
Лаки потрогал себя за шею. Вроде все в порядке.
Он поднялся на ноги, прикрыл куском брезента трупы и шагнул в проем, навстречу свету.
Под каменным сводом на спальных мешках сидели и лежали люди из третьего взвода. Некоторые в повязках с пятнами крови.
Увидев Лаки, Рыжий Боб заткнулся на полуслове и из его рта выпала толстая самокрутка с чакс-травой, прямо на забинтованные культи ног.
— Муравей воскрес! — громким шепотом сообщил Ворт. Наступила тишина. Взгляды раненых бойцов и "мулов" сошлись на парнишке в рваном комбинезоне, с коркой засохшей крови на голове.
