Писание романа в то время было для меня самым главным делом. Обстановка в казино вымысла менялась куда быстрее, чем реальность за окном. Роман на моих изумленных глазах обретал свою собственную силу и тащил за собой. Правда, иногда приходилось следовать за реальными событиями вчерашнего дня, как в случае с коронацией Тедди. Тогда я писал всю ночь напролет, как сумасшедший, как каторжный, как Оскар Уайльд, сидящий в тюрьме и жаждущий справедливости, в которой отказала ему жизнь. Но, как правило, мир вымысла оказывался уютнее действительности — как Одеяльная Страна, придуманная Стивенсоном. Например, мои отношения с Клайд в романе были куда более близкими, чем на самом деле. Я балансировал между двумя мирами и как-то ухитрялся жить в обоих. Наверное, меня оберегали высшие силы — хотя и не до конца этой истории. Конец получился такой, что и высшие силы не смогли бы придумать хуже. Хэппи-энд ожидал только автора: и в мире вымысла, и в реальной жизни он сумел выйти сухим из воды. О других персонажах этого, к сожалению, сказать никак нельзя. Но я не виню себя за то, что произошло. Пусть Бог да маленькие дети судят, кто прав, а кто виноват.
Через два дня после коронации Тедди три возмутителя спокойствия собрались отметить свой успех в «Единороге». Народу в этот вечер было до странности много, волны «Гиннеса» бурлили в заведении, как в ночном океане, и мы немедленно в него нырнули. Я глядел на толпу в переполненном баре и думал: если бы не мои герои, то есть Клайд и Фокс, я бы сейчас ничего не пил. И ничего бы не писал. Все-таки они спасли меня и как человека, и как писателя. А я им ни разу не сказал спасибо. Но как сказать спасибо людям за то, что они такие, как есть? И в конце концов, думал я, если бы Клайд и Фокс не встретили человека по имени Уолтер Сноу, они никогда не попали бы в священное казино художественной литературы. В будущем, к моменту расставания у нас накопится предостаточно причин и для благодарности, и для стыда. Их жизни будут разрушены, а я стану настоящим писателем. Но, поверьте, в тот момент, когда мы сидели в «Единороге», я об этом еще не знал. Мы сидели в «Единороге», полные надежд, весело и беспечно поднимали бокалы и не знали, что ждет и нас, и этот потрепанный ирландский бар.
— Не выше вас! — сказала Клайд, вставая и чокаясь одновременно со мной и с Фоксом.
Ее кружка оказалась чуть выше наших. Мы с Фоксом переглянулись в недоумении.
— И не ниже!
