Легенда гласит, что однажды утром Яаков Куриэль взглянул на высокое тропическое небо, вспомнил о бесчисленных трупах, оставленных позади, раскаялся, попрощался со своими товарищами и вернулся в Средиземноморье. Если и раньше пираты Куриэля щедро раздавали деньги нищим изгнанникам из Испании, то теперь – как гласит та же легенда – Куриэль отдал изгнанникам всю свою долю испанских сокровищ, а она была огромной, и поселился в городе еврейских мистиков Цфате, в восточной Галилее. Судя по воспоминаниям того же Витала, он вел скромный образ жизни и ничто не напоминало о том, что еще совсем недавно Куриэль был владельцем сокровищ, которым мог позавидовать любой испанский гранд. О том, что произошло с его флагманским фрегатом, Витал также ничего не сообщает. Здесь же, в Цфате, Куриэль начал заниматься мистикой, даже написал несколько книг; здесь же, как раз на почве мистических занятий, он и познакомился с Виталом. И все же, вероятно, он так и не смог навсегда расстаться с морем. Как рассказывают современники, иногда без всякой видимой причины Куриэль вдруг отрывался от своих книжных занятий, перепоясывался, доставал из сундука шпагу и отправлялся в Хайфу. Впрочем, шел он не в кабаки и не в бордели, которые в начале шестнадцатого века в Хайфе только появлялись, и даже не пытался завербовать команду для нового плавания. Он поднимался как можно выше, к самому отвесному склону горы Кармель – к тому месту, которое теперь называется «Стелла Марис» или «Морская звезда», – поворачивался к морю и часами стоял в почти полной неподвижности, глядя на запад, устремив взгляд в пустоту. Некоторые предполагали, что во взгляде на море ему раскрывается особый мистический опыт, но сам Куриэль ничего об этом не говорил. Могилу Якова Куриэля можно увидеть в Цфате и сейчас – недалеко от могилы самого знаменитого, безумного и таинственного из цфатских каббалистов – рава Исаака Лурии.
Впрочем, уже и после того, как Куриэль был похоронен, а Хайфа стала пиратской столицей, Куриэля иногда встречали на Кармеле над отрогом горы, а иногда и в городе. Свидетели его появлений утверждали, что он либо куда-то шел, оставаясь полностью равнодушным к окружающим, либо просто стоял над склоном горы, устремив взгляд в пространство над морем, как если бы он что-то искал на горизонте. Поначалу подобные случаи становились предметом бурных обсуждений, но потом к ним привыкли; некоторые пираты все еще шарахались от призрака Адмирала, другие считали его своим покровителем. Среди тех, кто считал его скорее защитником, чем воплощением смерти и ужаса, было особенно много евреев. В тот вечер, о котором идет речь, двое из них сидели в одном из хайфских притонов, методично отхлебывая из горлышка. «Черт возьми, – сказал один из них, – поначалу я вообще в него не верил». «Ты это, поосторожнее, – ответил его собеседник, – а то он еще примет на свой счет». «И когда он появляется?» – спросил первый. «Никто не знает, – ответил второй. – Да он на то и Адмирал, чтобы перед нами не отчитываться». «Я его как впервые увидел, – снова начал первый, – так даже позеленел весь. Даже не знал, что могу быть такой зеленый». «Ты что, на себя со стороны смотрел? – с сомнением ответил его собеседник. – Тогда откуда ты знаешь, что зеленый?» «Я внутри позеленел, – объяснил первый, – как сухопутные во время шторма, когда их рвет». И они надолго замолчали, потом отхлебнули еще рома. Над морем выл ветер, и им казалось, что они на корабле. «Ха», – сказал один из них по фамилии – и по кличке – Якоби, и они встали.
