Голоса | страница 17
Устав размышлять, Эмми принялась за чтение: «Доброго солнца тебе, родная. Кто знает, что будет завтра, какими ливнями смоет нас, где и с кем мы найдем подобие счастья. Но пока я живу, ты со мной, я не отпускаю тебя. Если с тобой что-нибудь случится, – это значит, что Бог забирает к себе сразу двоих. Твой Ангел Хр.».
Эмми почувствовала, как сквозь сердце прошла стрела, наконечник которой был раскален лавой этих отбитых на машинке слов. «Нет, это верно кто-то пошутил. А если это Удо? Но он так не напишет. Обнять, коснуться может, но написать… Нет. А если Кэт? Если опять все заново? Нет. Ей уже пришлось вставлять новый резец. К тому же она знает, что ей не на что рассчитывать. Значит кто-то посторонний, чужой. Но разве он мне теперь «чужой»? Чужой не может так тонко чувствовать меня. Если бы…, – она озлобленно тряхнула головой, – зачем я так… Так безрассудно. Ведь всего лишь пара строк… Пара строк…».
Не слезы, а какая-то влага текла по щекам, как будто смывая с них все прошлое, но в то же самое время давала смутную, призрачную, но все же надежду на что-то иное, оставляя Эмми в безграничном междумирье, гася желание остаться прежней.
«Я подожду, – решила она, вдруг осознав, что ей будет нелегко за завтраком увидеть Удо и посмотреть ему в глаза, – я подожду. Пока, в сущности, я не сделала ничего предосудительного, но ждать (а ведь с этой минуты я жду) посланий от другого, – это для меня уже измена. Возможно, Удо несет в себе иную систему ценностей, отличную от моей, и, может быть, он примет это за сущий пустяк или даже нелепый пустячок, нечаянно вторгшийся в мою жизнь, но я еще не научилась обманывать себя. К тому же у меня теперь есть веский повод обнародовать во всеуслышание мою нелюбовь к нему. Ну, а пока я подожду. Чего? Не стыдно самой перед собой ставить такой вопрос? Я подожду пока горячечный бред этого послания полностью меня оставит. Неправильно, Эмми, давай по-честному. Я подожду следующего письма. Вот так вот, Эмми, вот ты и изменила».
К завтраку Удо не спустился, потому что часом раньше поехал в институт, поборов свою лень. Эмми, взяв кофе и тосты, закрылась в своей комнате. Нужно было хотя бы попытаться составить отчет своих чувств и переживаний. В голове вертелись тексты песен, и она старательно изливала их на бумагу, забыв про остывающий завтрак.
«Опять я бегу от себя, зарываясь в работу, опять вытесняю…». Тут она почувствовала рождение новой, и, как показалось ей, довольно талантливой строчки и поспешила, схватив ручку, отобразить ее на бумаге.