– Будьте осторожнее с канатами вокруг четвертого… Так, а вам что нужно?
Лорд Пули был истинным джентльменом, и, как большинство из немногих представителей его сословия, еще оставшихся в Британии, был постоянно озабочен денежными проблемами. Его волосы были наполовину седыми, наполовину соломенными, глаза лихорадочно блестели, а нос с высокой горбинкой выглядел отмороженным.
– Всего лишь несколько слов, – сказал отец Браун. – Я пришел, чтобы предотвратить убийство.
Лорд Пули вскочил с кресла, словно подброшенный на пружине.
– Проклятье, я больше не потерплю этого! – вскричал он. – Вы, вместе с вашими комиссиями, петициями и проповедниками! Где вы были со своими проповедями в добрые старые дни, когда боксеры дрались без перчаток? Теперь они выходят на ринг в мягких перчатках, и нет ни малейшей вероятности, что кто-то из них может погибнуть.
– Я не имел в виду боксеров, – сказал маленький священник.
– Ну-ну! – произнес лорд с оттенком холодного юмора. – Кого же собираются убить? Судью?
– Я не знаю, кто может погибнуть, – ответил отец Браун, твердо выдержав его взгляд. – Если бы я знал, то не стал бы портить вам удовольствие. Я мог бы просто открыть жертве путь к спасению. Поверьте, я не вижу ничего плохого в боксерских поединках, но в сложившихся обстоятельствах вынужден просить вас дать объявление о том, что матч откладывается.
– Что-нибудь еще? – процедил джентльмен с лихорадочно блестящими глазами. – И что вы собираетесь сказать двум тысячам человек, которые пришли посмотреть на бой?
– Я скажу, что если матч не будет отменен, лишь тысяча девятьсот девяносто девять человек досмотрят его до конца, – ответил отец Браун.
Лорд Пули посмотрел на Фламбо.
– Ваш друг сошел с ума? – спросил он.
– Ничего подобного, – последовал ответ.
– Послушайте, – продолжал Пули настойчивым тоном, – положение гораздо хуже, чем вы думаете. Целая толпа итальянцев явилась поддержать Мальволи – множество вспыльчивых смуглых типов с неотесанными манерами. Вы знаете, на что способны эти выходцы из Средиземноморья. Если я объявлю об отмене поединка, Мальволи ворвется сюда во главе целого корсиканского клана.
– Милорд, это вопрос жизни и смерти, – сказал священник. – Позвоните в колокольчик и сделайте объявление. Тогда посмотрим, придет ли к вам Мальволи или кто-то еще.
Лорд позвонил в колокольчик, лежавший на столе; на его лице неожиданно проступило любопытство. Он обратился к секретарю, почти немедленно показавшемуся в дверях:
