– Кого вы имеете в виду? – спросил ошеломленный сыщик.
– Вот этих самых! – воскликнул отец Браун и хлопнул по автомату деревянной лопаткой, которую зачем-то держал в руке, пока говорил о зловещих тайнах. – Эти заводные фигурки всегда преследуют друг друга по замкнутому кругу. Давайте назовем их Красный и Синий, под цвет их нарядов. Я начал с Синего, поэтому дети сказали, что мистер Красный догонял его, но если бы я начал с Красного, все выглядело бы наоборот.
– Я начинаю понимать, – сказал Магглтон. – Кажется, все остальное совпадает. Фамильное сходство можно истолковать в обе стороны, и никто не видел, как убийца уходил с пристани…
– Никто не обратил внимания на убийцу, уходившего с пристани, – поправил священник. – Никто не просил их обратить внимание на спокойного, чисто выбритого мужчину в пальто с каракулевой подкладкой. Тайна его исчезновения опиралась на ваше описание сутулого великана с красным шарфом. Но простая истина заключается в том, что актер в каракулевом пальто убил миллионера с красным шарфом, и теперь мы видим его тело. Все точно так же, как с красной и синей фигурками. Вы увидели одного из них первым и неправильно угадали, кто покраснел от жажды мести, а кто посинел от страха.
В этот момент несколько ребятишек подбежали к ним по песку, и священник махнул им деревянной лопаткой, театральным жестом постучав по игральному автомату. Магглтон догадался, что это было сделано для того, чтобы отвлечь их внимание от ужасной груды, лежавшей на берегу.
– Еще одна пенсовая монетка, – сказал отец Браун, – и мы пойдем домой пить чай. Знаете, Дорис, мне нравятся игры, где действие идет по кругу, словно в хороводе. В конце концов, Бог устроил так, чтобы звезды и планеты водили небесный хоровод. Но в прочих играх, где один стремится догнать другого, где бегуны соперничают друг с другом, идут ноздря в ноздрю и обходят конкурентов, – там встречаются гораздо более отвратительные вещи. Мне нравится, что Красный и Синий всегда прыгают с неизменной бодростью. Они свободны, равны и не причиняют вреда друг другу. «О, друг мой милый, не целуй и не убий!» Добрый, добрый мистер Красный!
Он не изменится; блаженства не вернуть,
Но синева распахнута – твой вечный путь.
С некоторым чувством огласив эту примечательную цитату из Китса, отец Браун засунул лопатку под мышку, взял за руки двух детей и неторопливо побрел вдоль берега.
