Однажды в городе прошел слух, что селение Янаон на побережье Ориссы превратилось в настоящий театр военных действий. Индусы с французской территории и их соплеменники из английской колонии схватились врукопашную и оставили на поле брани два десятка убитых с обеих сторон. Суд возбудил дело и послал на место происшествия одного из своих советников.
Вот что приключилось. На праздничном гулянье, которое состоялось на границе двух территорий, один чакили — представитель касты сапожников ветви левой руки появился в венке из желтых цветов на волосах. И тотчас же другой чакили из противоположной ветви взбунтовался, заявляя, что венки такого цвета могут носить только чакили правой руки. Сапожник-левша стал возражать, между спорщиками очень скоро завязалась драка, и тотчас же в нее вступили другие. Все приверженцы левой и правой рук, и не только из касты чакили, но и из всех прочих низких классов, присутствовавшие на празднике, устроили настоящую свалку. В смешной этой стычке приняли участие несколько тысяч человек. Чтобы их разнять, потребовался батальон английских войск, предоставленный в распоряжение французских властей».
Индус, такой робкий и мягкий в обычных житейских обстоятельствах, без колебаний пойдет на смерть, как только дело коснется того, что он называет своими привилегиями.
А вот другой факт, еще более трагический, который, возможно, полнее рисует характер индусов.
В 1860 году, когда англичане вознамерились отправить полк индусов-сипаев на бирманское побережье, бедняги решительно отказались грузиться на корабль, так как закон Ману[104] запрещает людям их касты пересекать море. Английское начальство велело расстрелять каждого десятого; индусы продолжали упорствовать. Расстреляли начальников; солдаты побросали оружие и потребовали смерти. Джон Булль[105], который никогда не упускает случая дать индусам почувствовать отеческую и цивилизаторскую силу своего правительства, выставил против безоружных целую батарею и посек сипаев картечью, в назидание их соплеменникам.
Большинство преимуществ, ради поддержания которых индусы готовы вступить в рукопашную схватку, примерно такого же свойства, как мы только что видели в требованиях чакили: это право носить сандалии того или иного цвета, передвигаться верхом или на носилках, выполнять какую-то церемонию так или иначе, использовать ли музыку на праздниках, носить то или иное оружие, тот или иной вид одежды, прогуливаться с тростью с золотым набалдашником или без — и еще превеликое множество других правил и обычаев, перечислить которые просто немыслимо, образуют те бессчетные отличия, которые каждая каста пытается присвоить себе или запретить другим.
